Руководство конторы «Псевдопроект» в лице генерального директора Карандашкина – сухощавого костлявого высокого старика, который называл себя бывшим замминистра фарфоровой промышленности СССР, и его заместителя, розовощёкого еврея с подлым лицом – армейского замполита Гоблина, не могло нарадоваться на Дмитрия, который один заменял целый штат гастарбайтеров от инженерии. Короче, на Дмитрия сваливали всю фигню до кучи, и он без проблем это тянул. Приходящими и быстро заменяемыми проектировщиками были молодые ребята с высшим образованием из республик. Как правило, они знали одну программу и методично что-то проектировали, многие из них были неплохими специалистами. Но нормальных проектов в конторе было мало, а поскольку у Карандашкина отсутствовали понятия чести и совести, а наглость этих подлецов зашкаливала, они брались за согласование проектов аварийных зданий.
Как-то раз чудом попавший в эту шарашку инженер с российским строительным образованием отказался от одного из проектов, сообщив, что перекрытия в здании рухнут, причём под собственным весом. (Дима предварительно послал их на хрен с этим проектом.) По договорённости с Дмитрием новый проектировщик вызвал специалиста из института бетона, в котором он сам раньше работал. Втроём они отправились на инспекцию здания дореволюционной постройки, в котором поменяли перекрытия при помощи узбекских специалистов, не умеющих читать и писать и промахивающихся мимо очка в сортире. Было забавно наблюдать, как седовласый инженер с многолетним стажем ходит по перекрытиям, словно по тонкому льду. Вместо заключения специалист выдал: «Эта хренотень развалится раньше, чем вы согласуете проект». Но генеральным ушлёпкам из «Псевдопроекта» было индифферентно.
За время работы Дмитрий познакомился с трудовыми мигрантами из Узбекистана. Шла работа по благоустройству большого столичного завода. Частью проекта было возведение нового ограждения протяженностью 1,6 км. Дмитрий бегал на двадцатиградусном морозе с нивелиром, искал отметки по Балтийскому морю, чтобы сделать грамотную разуклонку территории. Забор должен был спускаться и подниматься секциями по две, иногда по три, дабы со стороны штакетник выглядел ровным, вес одной секции – 300 кг без бетонного основания. Приехав в первый раз на авторский надзор, Дмитрий не поверил своим глазам: часть столбов была вкопана в землю, часть стояла на кочках, на разуклонку был забит большой и немытый узбекский кукан, вернее, кутак. Дмитрий бегал за прорабом, тряс проектом и матерился на двух языках (узбекский матерный он выучил в университете).