– Гроши, товарищи, гроши!
Многие из наших случайных соседей живут здесь, оказывается, уже несколько ночей. Вечером приходят, одаривают рублем хозяина, ночуют под храп и причмокивание «отдыхающих», и на весь день, с раннего утра, уходят на пляж. Народ надолго не задерживается, потому что много транзитников, типа нас. Пустых мест не бывает. Я попытался прикинуть, сколько же этот ушлый гражданин может заработать за неделю и не стал заморачиваться: нам и не снилось.
Утром садимся на автобус в Судак. Все места заняты, мы в самом конце «ЛиАЗа». Он медленно ползет в гору, трясясь по серпантину. С левой стороны крутой обрыв, с правой – скала. Повороты настолько круты, что корма автобуса чуть ли не зависает над пропастью. Смотрю вниз с ужасом. Если свалиться, костей не соберешь, это точно. Батя усиленно вытирает платочком взмокший лоб, мамка сидит с закрытыми глазами. Столько напастей за одни сутки, жуть.
Доехали. Выскакиваю из автобуса вслед за родителями, а они уже с какой-то теткой беседуют, словно та их встречала.
– А я только что своих постояльцев проводила. Думаю, дай подожду автобус, вдруг кто едет, а тут как раз вы. Считайте, вам повезло. Сейчас в Судаке квартиру снять совершенно невозможно. Самый сезон.
Пока шли к ее затерявшемуся в палисаднике за забором дому, трещала без умолку. Улица прямая, светлая, с двух сторон частные владения. Отворила калитку, пропустила нас, и вот уже над головой висят виноградные гроздья. Будто в рай попал. Гроздья тугие, налитые, но еще зеленые. Дозреют где-то к середине сентября, так что попробовать не получится.
Комнатка небольшая, но уютная, беленькая. Стол, кровать, диван, на подоконниках цветочки. Я сразу уселся на койку, как бы забивая место.
– Ну что, соколики, устраивает? – и, не дождавшись ответа, – если устраивает, десять рубликов сутки. Беру по-божески. Сколько собираетесь отдыхать?
– Ну, – батя прикидывает, – дней десять, думаю.
– Тогда с вас сотенка.
Пока он отслюнявливает красные десятирублевки, изучаю через окно довольно большой, засаженный фруктовыми деревьями, двор. В центре обширная, увитая плющом, беседка. Снует какой-то народ. По-видимому, не мы одни здесь снимаем закуток. Хозяйка удалилась, а мама сразу набрасывается на отца.
– Больно круто берет! Ты бы хоть поторговался для приличия.