«Что же это… Что же это я делаю?! – в панике подумал мальчик. – Нужно остановиться! Пока не поздно…» Но тут в его голове прозвучал знакомый вкрадчивый голос, который Витя опять принял за свой собственный. «Что затрясся, как зайчишка? – ехидно и с презрением спросил он. – Ты мужик или мальчишка?»
Витя вспыхнул от стыда. Он-то всерьёз считал себя намного умнее и храбрее дворовых приятелей и всегда старался держаться перед ними как взрослый. Мысль о том, что кто-то догадается про его трусость, была для мальчика невыносимой. Что бы сказали ребята, узнав, что он, как маленький, испугался обыкновенного печенья только лишь потому, что оно было выпечено в форме черта?
Поэтому Витя схватил то, что осталось от горелой фигурки, и целиком затолкал себе в рот! Пожевал, пожевал… да и проглотил.
А как съел, сразу сделалось ему жарко-жарко! И захотелось пить. Витя достал из холодильника пакет молока, налил себе полную кружку и одним махом её выпил. Но это не помогло. Только ещё сильней пить захотелось.
Тогда он подбежал к раковине, открыл кран и стал жадно глотать из-под него сырую ледяную воду.
Жажда никак не унималась!
«Что делать?! – испугался мальчик. – Это всё потому, что я поторопился и не дал печенью как следует остыть. Вот болван! Видел же, что угли на нём все ещё тлеют!»
В панике он заметался по кухне, ища, чем бы потушить пожар, бушующий у него в животе. И наткнулся взглядом на кухонный шкафчик с прозрачными дверцами. Сквозь стекло была видна красивая коробка, внутри которой хранилась бутылка, украшенная этикеткой из фольги с непонятной надписью на иностранном языке. По большим праздникам, когда в дом приходили родственники или коллеги с работы, папа доставал эту бутылку и наливал из неё каждому гостю по маленькой рюмочке. Мальчик подозревал, что напиток в бутылке наверняка очень ценный и вкусный, раз родители так его экономят, и однажды попросил отца налить и ему тоже. Но тот строго-настрого отрезал: «Нет, Витя, тебе нельзя! Это не для детей».
Стоило мальчику взглянуть на заветную бутылку, как его одолело любопытство, а жажда усилилась, став невыносимой. «Я только разочек хлебну, – подумал он. – Никто и не заметит». И тут же: «Нет. Нельзя! Если родители узнают, мне влетит!»
Вдруг чужой голос в его голове заговорщицки пропел: «Если хочешь взрослым стать, ты обязан бунтовать! Пей скорее! Не робей! Запретный плод вдвойне вкусней!»