.
Хотя мирные – относительно. Гоблины устраивают набеги на поселения, грабят, режут и жгут. Никого не щадят. На каждые три деревни, спасенные Ароном, находились четыре пострадавшие. Удивительно, как народ до сих пор не паникует?
Бурогрив шел по мосту в расстроенных чувствах. На него навалилась необъятная гора дел. Если бы не Цапля, скрашивавшая его одиночество, Арону было бы куда тоскливее, чем сейчас.
Птица гордо сидела на спине бывшего рыцаря и порой добродушно клевала гриву, доставая мелких жуков, забравшихся туда во время перехода через Лес.
– У тебя пир на весь мир? – поинтересовался Арон.
Цапля довольно щелкнула клювом. За шесть лет она ни разу не заговорила. Вела себя как любая домашняя птица, не считая осмысленного ясного взгляда, которым смотрела на всех и каждого.
Арон ничего не знал о цапле: ни о ее прошлом, ни о том, кто она на самом деле. Тем не менее он доверял ей как себе. Слишком многое она для него сделала в прошлом. Пройдя шатающийся мост, Бурогрив остановился на привал и разжег костер.
Сидя возле огня, воин любовался ночным небом, усыпанным звездами. Искры, поднимающиеся от дров, улетали вверх и сливались с белыми точками на темном небосводе. Легкий треск сухих головешек сливался с уханьем сов и пением сверчков.
Арон точил Разящий. Цапля расхаживала взад-вперед, ища жуков в траве. Бурогрив проходился по лезвию каменной насадкой на копыте, и к ночным свирелям прибавился ритмичный лязг: «Вжик-вжик!» Сталь Разящего не нуждалась в заточке, однако для бывшего рыцаря забота о мече была делом привычки. Мысли успокаивались и текли в нужное русло.
Каждый раз, когда он проезжал точильной насадкой по серебряной стали, ему мерещилось, будто лезвие начинает переливаться радужным светом. Такая игра красок завораживала Арона, но куда больше его мысли занимала гарда и навершие заветного меча. Короткие крылья и длинный рог мигали серебряным отливом.
– Кто же вас сковал? – задумчиво произнес Бурогрив.
Цапля вспорхнула и приземлилась возле воина, добродушно к нему прижавшись.
– Что, внимания захотелось? – сказал он так, словно обращался к домашнему питомцу, а не личности.
Птица гордо выпрямилась и клюнула Арона в лоб.
– Я же любя…
Цапля довольно на него посмотрела и, хлопнув желтым клювом, отлетела в траву искать жуков.
– Да, Арон Бурогрив, у тебя в партнерах цапля, – усмехнулся воин, поглядев на свое отражение в лезвии меча.