– Я в больнице.
– Макс, что случилось?
– Не волнуйся. Жить буду. Говорят, аппендицит. Ты приедешь?
– Адрес?
Через полтора часа я шла, развевая, как флаг, белый халат, по одной из городских больниц. Макс ждал меня.
Ему было плохо, больно. А у меня началось покалывание в ладонях. С детства, когда мне страшно или грустно, ладони покалывают, как будто неумелая швея разбросала иголки, а я их собираю не глядя.
– Ну ты как?
– Хороший вопрос. На дискотеку собираюсь.
– Шутишь. Значит, не так всё плохо. – Ироничная манера общаться, особенно со мной, – визитка Макса. Не обижаюсь. Он по-доброму.
– Когда операция?
– Через час, – дыхание перехватывало от страха за него, но меньше всего мне хотелось испугать брата.
– О, так ты похудеешь на целый аппендицит. Ладно, не бойся, я буду ждать в коридоре.
Я не уговаривала его не волноваться, не рассказывала о том, что каждый день в мире вырезают тысячи аппендицитов, что этот орган ему никогда не был нужен. Макс этого не любит. Через час его увезли в операционную, оставив меня один на один с переживаниями и телефоном.
«Хоть бы всё было хорошо. Господи, помоги, пожалуйста. Я постараюсь впредь не жаловаться, не страдать по пустякам. Буду жить и благодарить. Только пусть с ним всё будет хорошо», – повторяла и повторяла я.
Ходила по больничному коридору, заламывая пальцы и звоня маме. Она уже взяла билеты на поезд. По факту в операционной он был два часа, а по ощущениям – безумно долго. Сколько я всего передумала за это время. Вспоминала как мой братишка, тогда ещё Максимка, ударился о качели, и ему зашивали челюсть. Как я тогда волновалась за него. Мне было десять, но я уже любила его по-взрослому ответственно и по-детски беззаветно. Годы мало что изменили. Макс стал выше меня, оставаясь младшим братишкой, за которого я переживала, наигрывая пальцами на больничных стенах нетерпеливую мелодию страха.
Врач, вышедший из операционной, наверное, ко всему привык и научился запирать на замок эмоции. А как иначе, если каждый день у него в руке не мышка от клавиатуры и не карандаш? Скальпель ревнивый, не терпит невнимательного к себе отношения. Я еле сдерживала эмоции:
– Скажите, как он?
– Хорошо, только в футбол сегодня играть не пойдёт, – у хирургов юмор так юмор.
– Когда его привезут в палату?
– А что, соскучились?