– Мне непонятно ваше молчание, уважаемый граф! – с самодовольной улыбкой произнесла королева, тем самым выведя министра финансов из состояния оцепенения.
– Ваше Величество! Я не смею оспаривать ваши решения. Но вы обсудили его с первым министром?
– Какое его дело? Он министр, а я королева! Что хочу, то и делаю!
– У вас железная логика, – понимая, что разговор окончен, Лоуренс поднялся с кресла с намереньем уйти.
– То-то и оно! Итак, на сегодня вы свободны! Выделите необходимое количество средств для проведения бала, на котором я предстану перед моим женихом во всей красе!
– Как вам будет угодно, Ваше Величество, – учтиво поклонился министр и неуверенной походкой, словно его ноги были наполнены ватой, покинул королеву.
После спектакля Лиза вернулась в гримёрку и, не чувствуя ног от усталости, рухнула на стул. В театре перед Новым годом детские спектакли шли ежедневно. Сегодня она играла Бабу Ягу в сказке "Морозко". Лиза критично посмотрела на себя в зеркало в образе сказочной старухи. Склонная к романтике, воспитанная на классической литературе, не такой она представляла свою творческую карьеру, поступая в Институт Культуры на театральный факультет. Хотелось играть на большой сцене Анну Каренину, Татьяну Ларину, Элизу Дулиттл, а получилось… далеко не то.
Дверь гримёрки открылась, и в неё вошёл давний приятель и набивающийся в любовники бывший однокурсник Коля Витковский. Он ещё не успел снять грим и предстал перед девушкой в образе русского красавца. Коля и в жизни был хорош собой: высокий голубоглазый блондин с хорошо подвешенным языком, мечта многих девушек. Пользуясь своими внешними данными, он менял поклонниц с поразительной частотой. К выпуску из института можно было по пальцам пересчитать тех, с кем Коля не провёл хотя бы одной ночи. Как раз к числу немногих относилась Лиза.
– Ну что, звезда сцены, жрица Мельпомены, Лизок-мотылёк, сидишь, грустишь? – усмехнулся он.
– Грустю, – не поворачиваясь к вошедшему, в тон ответила Лиза.
– Чего грим не снимаешь?
– Устала… Сейчас… посижу малость и сделаю. А ты с чего нарисовался?
– Соскучился.
– Ой, всё-то ты врёшь, добрый молодец! – прокряхтела, словно старуха, Лиза. – Небось опять к бабушке домогаться пришёл? Ай! Ловелас ты эдакий! Вот пожалуюсь на тебя Кощеюшке!
Коля, привыкший за многолетнее знакомство к выходкам Лизы и убеждённый, что под его обаянием неприступная крепость падёт, как когда-то пала Бастилия, пропустил её реплики мимо ушей.