Но то голова, а то сердце! А ему ведь не прикажешь.
Подошла Агата подарок Леле оставить, да, положив его, даже и попросить богиню забыла о том, чего хотела – о здоровье для Яговны, а большего-то ей и не надобно было. И оставив подношение, пошла вниз с пригорка.
А Услад ее словно случайно нагнал:
– А никак тебя сегодня кто водой ледяной обольет? – вроде шутя, а вроде и серьезно спросил он.
– Обольет, женой стану, – пожала Агата плечами, чувствуя, что внутри помимо горькой обиды поднимается злость.
К чему он с ней так? К чему он на коне ее катал да гостинцами с ярмарки и яблоками, пряниками медовыми угощал? К чему ведра носил тяжелые, чтобы она «руки свои белые да тонкие не натрудила». Говорил, что нравится ему любоваться ими, да что смех ее звонкий сердце его радует.
– Вот как, значит? – нахмурился красавец. – И что же, без разницы тебе, кто посватается? – в его голосе послышалось неприятная холодность.
Будто ледяная колодезная вода в жаркий день на горячую кожу попала.
– А тебе какая печаль, Услад? Ты бы о своих сватах думы думал. Али как Зоряна откажет?
Лицо парня помрачнело:
– А я бы и рад. Не по моей воле родители сватов заслали. Не люба она мне, – вспыхнул он и поймал Агату за руку.
Горячая его ладонь была. Девушке показалось, будто в печь руку сунула. Да только все знают – огонь он только издалека греет да пищу готовит. А сунься в пламя, и сгоришь. Плохи шутки с ним…
Хорошо она это знала:
– Люба, не люба. Против родительского наказа не пойдешь, – она остановилась, глядя парню прямо в голубые, как небо в жаркий и солнечный полдень, глаза.
– Вот оболью тебя водой сегодня, и сваты тут уже ничего не решат, – твердо проговорил он, не отрывая взгляда от Агаты.
– А что ведьмой меня кличут и ведьмовским отродьем, не смущает тебя? Не боишься молвы худой? – глядя на него, спросила девушка, чувствуя, как сердце, что до этого будто коркой льда было покрыто, оттаивает, вновь в груди стучать начинает да жизнь чувствовать.
А Услад потянул ее за березняк молодой, туда, где кусты дикого терна росли, да цветом белым покрылись сейчас. Потянул парень статный и молодой девушку туда, где увидеть никто не мог их.
– Моя ты, Агата, моя! Запомни это. А кто посмеет посмотреть на тебя, тому со мной дело иметь, – горячо и зло проговорил он, целуя ее в самые губы.