Киборг спрыгнул с крыши второго этажа
так естественно и грациозно, будто кот. Над головой уже можно было
разглядеть ник «Лазарь». Он вытащил кинжалы-свинорезы и
предложил:
— Давай ты сразу сдашься, — была
в голосе и бравада и что-то другое.
— Что, устал? Или батарейка
садится? — вернул я ему.
— Ну, хорошо... — сказал он и
начал по ломаной траектории сокращать дистанцию. Я вскинул копье
правой рукой, левой попытался облучить магнетронной пушкой
смазанный в движении силуэт. Я попадал, уверен, что попадал, но он
упорно игнорировал излучение магнетронов, кружа вокруг, то
отдаляясь, то рывком приближаясь.
И то, что все предыдущее было
разминкой, я понял, когда увидел активацию его оружия. Его клинки:
сантиметров по сорок-пятьдесят, широкие, очень широкие и
обоюдоострые лезвия засветились голубым сиянием по самой кромке. И
он атаковал. Нет, он атаковал и ранее, но эти клинки не возымели
никакого эффекта, соприкасаясь с магнетроном или копьем, которое
метило ему в грудь. С его скоростью задачи попасть конкретно в
голову или грудь не стояло. Попасть бы и замедлить, а вторым ударом
добить — вот весь нехитрый расчет. Магнетрон в виду нулевой
эффективности превратился в щит-наруч, задача которого заключалось
в отражении атак. А вот заимевшие сияние клинки начали пропарывать
магнетрон и трубу-излучатель, как горячий нож масло, оставляя
раскаленные кромки порезов на металле и магнитных катушках. Я
претерпевал натиск по всем фронтам. Выгадав момент, атаковал
приближающийся смазанный силуэт. Но он, приобретя консистенцию
дыма, обогнул смертоносное копье и рассек мое плечо. Удар хоть и
пришелся вскользь, но кровь пошла, и дебаф «легкое кровотечение»
отобразился под полоской жизни и энергии. Копье же, не задев
намеченную цель, зацепило влажный камень стены и сдетонировало.
Струя раскаленной меди врезалась в стену, едва не выбив из рук
оружие. Чудом удержав копье, я отступил, отстегнул отработанный
пиропатрон и вставил последний. Ненужный же скинул в подсумок.
Габелла, как ни крути, но хотелось
продать подороже свою тушку. Почти безоружную и с баром жизни в
сорок процентов, которые утекали как вода сквозь пальцы от
кровотечения и атак. Но живую и пока боеспособную.
Наш бой прекратило покашливание с
крыши, которую раньше занимал «Лазарь», и мы, шедшие на сближение
для атаки, отпрянули, ища глазами источник шума. Его источником
оказался мой знакомый: двадцатилетний парень с ником «ОУКБ».
Выглядел он так же гротескно, как я с копьем и излучателем, или
«Лазарь» со стальными руками-ногами и горящими синим гладиусами в
его ладонях. На нем был такой же каркас экзоскелета «Легионер», как
и на мне, но прокачанный. Брони не было, от слова вообще, и даже
батареи были голыми, не прикрытыми силовым щитом. Зато сервоприводы
были не по одному на сустав, а по три. Целых три. Зачем?! Дикость.
Энергии сосали в три раза больше, как бронированный аналог, но на
фига столько силы? И один сервомотор давал силы поднять центнеров
шесть, а три просто впустую жрали батарейку. Оружия не было. То
есть не было и все тут. Не кулаками же он дерется? Или… все-таки
кулаками?