Отчасти Наталья Петровна была права… В том, что своих жен Митрович выбирал исключительно среди студенток политехнического института нашего города. С чем это было связано? – не знаю. Что-нибудь фрейдовское…
Наташа в ту пору работала в общежитии института комендантом, кастеляншей и вахтером одновременно. Поэтому все тайны политеха были у неё как на ладони. Насчет Стефана она меня предупреждала. Правда, не отговаривала. Даже поощряла в некотором роде. Говорила, что всех своих бывших жен Митрович пристроил весьма удачно: кого выдал замуж, кого на хорошую работу определил, а одну так и вовсе в столицу сосватал. Поет теперь в каком-то женском коллективе – не то «белки», не то «стрелки»…
Все эти разговоры я пропускала мимо ушей. Казалось, что уж со мной так никогда не будет! Я особенная – великолепная, другой такой в мире нет! И у нас ЛЮБОВЬ! Внеземная и всепоглощающая.
Милые девочки, поверьте, так не бывает. Человек не может измениться разом, только во славу вашего обаяния. Бабник всегда останется бабником, а пьяница – пьяницей. (Как в старом анекдоте про воздушные замки и верблюда, когда все исчезает и остается один верблюд). Поняла я это не сразу, не в первые мгновения своего замужества, но, все же, поняла. Поэтому нравственные консистенции Наташеньки не были для меня откровением. Мне было просто обидно: других-то обеспечил, а меня выгнал! Значит: Я? – ОСОБЕННАЯ, ВЕЛИКОЛЕПНАЯ!
Я хлюпнула носом весьма интенсивно:
– Мне жить негде.
– Езжай в мою комнату, – вздохнула сеструха, – Ключи у Назаровой возьми. Помнишь Алену Федоровну-то?
– Угу.
– Послезавтра приеду. Возьму выходной. Тогда и поговорим.
Последние полтора года Наталья жила за городом, в роскошном коттедже. Патронажествовала над мамой ректора, получала хорошую зарплату, наслаждалась природой и перечитывала вслух старушке русскую классику.
В общежитии политеха за Натулей осталась 9-ти метровая комната со скрипучей кроватью, трехстворчатым шкафом и письменным столом, который одновременно исполнял роль целой кухни: на нем стояла однокамфорная плитка и электрический чайник. Остальные удобства были в конце длинного коридора. Вот там мне и предстояло обосноваться. После хором Стефана – жильё не очень завидное. Но я была рада и этому. Иначе пришлось бы возвращаться в Заполье. Вот радость-то!!! А если вспомнить к каким ухищрениям мне пришлось прибегнуть, чтобы вырваться из «родного болота»…