Я вновь шмыгнула носом и поняла, что время изысканий закончилось.
Вопреки твердому намерению водителя не останавливаться в «гиблом месте», автобус тормозил у павильона остановки.
Бросив взгляд на желающих пополнить наше общество, я поняла, что мне пора выходить.
Их было двое: один высокий, почти изможденный, другой – необъятный, как шкаф. «А. П. Чехов «Толстый и тонкий», – констатировала часть моей натуры, отвечающая за интеллект. А часть натуры, отвечающая за обеспечение жизненных процессов, позволила разыграться первобытным инстинктам.
Я подхватила свой тяжелый живот и птичкой порхнула к двери. «Толстый» уже ступил на подножку, когда я, коротко хекнув, въехала носком сапожка мужику по горлу. Нужный эффект достигнут не был. Навыка контактного нападения с огромным пузом у меня не было, поэтому «шкаф» не вырубился сразу, как ожидалось, а лишь захрипел и согнулся. Его тело мешало мне выскочить наружу. Я завизжала во всю глотку от полного отчаяния – «тонкий» вошел в салон через другую дверь и неумолимо приближался.
Что произошло дальше, я осознала не сразу. Меня уцепили в охапку. Скрутили так, что я почувствовала себя ёжиком, свернувшимся в клубок. Обзор сузился до собственных коленок, обтянутых коричневым вельветом.
Штанишки были – не абы чего! – штука баксов. Митрович притащил их мне вместе с чеком из модного бутика. Хотел поразить мое воображение. В общем, поразил, конечно. Больше неразумной расточительностью – разницы между элитной штучкой и китайским ширпотребом не было никакой. По крайней мере, во внешнем оформлении. Здраво рассудив, что дареному коню в зубы не смотрят, я приняла дар со снисходительной вежливостью, чем привела Стефана в неописуемый восторг. Его реакция на некоторые вещи была непредсказуемой. В другой раз за нечто подобное он мог устроить скандал и брюзжать нескончаемо долго. Поэтому жизнь со Стефаном Митровичем больше напоминала передвижение по минному полю…
Вот незадача! В голову лезли совершенно посторонние мысли и глупые воспоминания. В такой-то момент!
Бум! Бах!! Шлеп!!!
Я приземлилась на обочину дороги вполне комфортабельно: подо мной было живое тело. Оно шевелилось и аккуратно, но настойчиво пыталось освободиться от моего веса. Я поползла со своего пьедестала, недовольно при том ворчала – мол, никакого уважения к женщине в интересном положении… Ну, и замолкла тут же! С правого бочка от меня лежал «шкаф» и признаков жизни в нем не наблюдалось, по крайней мере, на первый взгляд. Так и не разогнувшись, практически на четвереньках, я заскользила по сырой траве в кювет. Интуиция говорила мне, что нужно «делать ноги».