– Как я тебя давно не видела, мой мальчик!
Но и бабушка, видимо, слегка побаивалась своего сына, потому что Веронику она обнимать не стала, а только легонько, незаметно пожала ей руку.
Минута, казалось, тянулась очень долго. За это время Артур успел отметить про себя, что мама выглядит уставшей, бабушка кажется заплаканной. Успел Артур заметить и то, что мама незаметно старается рассмотреть Веронику. Чтобы ни за кем не «подглядывать» самому, Артур стал смотреть на мужчину, продолжавшего наводить порядок в бумагах на столе. Артуру даже показалось, что у него всё давно готово и он почему-то специально тянет время, перекладывая одни и те же листы с места на место, при этом изредка бросая взгляды на клиентов, как бы испытывая их терпение. Терпение отца всегда заканчивалось быстро:
– У нас назначено время на семь часов. Мы уже ждем пять минут.
– Господа, всё готово, но мы ждём еще двух человек. Они едут с вокзала и попали в пробку, просили извинить их.
Как раз в это время прозвенел звонок, и через несколько минут все были в сборе.
Однако нотариус не спешил начинать разговор.
– Уже десять минут прошло! Что за комедия? То кого-то ждали, непонятно зачем, то опять что-то ждём! – начинал кипятиться отец Артура.
– Господа, всё готово. Я хотел дать вам возможность пообщаться между собой несколько минут, понимая, какой сегодня для вас тяжёлый день в жизни и как важно в такой момент членам семьи поддерживать друг друга, – мягко и корректно ответил мужчина, который, как теперь уже точно стало понятно, и был нотариусом, пригласившим семью для оглашения завещания. – Но теперь вижу: вы так удручены, что вам не нужно и время для общения.
Артуру показалось, что в голосе нотариуса прозвучала лёгкая ирония. Но этого, конечно, не могло быть на самом деле.
– Итак, господа, переходим к делу, – нотариус достал из папки листы бумаги и приготовился их зачитать.
Но тут опять раздался грубый голос отца Артура:
– Так, я молчать не буду. Вы нарушаете не только временные рамки. Вы не удалили из кабинета посторонних людей. И я сразу вас предупреждаю: я ничего платить не буду! Если у покойного остались долги, то я с ним не жил с 18 лет.
– Простите, а кого вы здесь считаете посторонними?
Артуру показалось, что отец на минуту растерялся, но потом тут же нашёлся: