Танцевальная грация, навык удерживать внимание, активное слушание, занятия с психологом, чувство юмора и расцветшая красота превратили меня в вертихвостку. Я так отчаянно стремилась к восхищению и признанию, что стала идеальной маленькой куклой, которая нравится всем. Всем, кроме себя самой.
В двенадцать лет я уже крутила парнями постарше, одноклассники делали всё, что я хотела. Внимание меня опьяняло. После школы мальчики провожали до подъезда, делали за меня домашние задания, приходили на мои выступления. Влюблённые взгляды, телефонные разговоры, грустные мальчишеские вздохи. Я надела невидимую корону, и мне казалось, что всё идёт по плану. Каждый мой шаг приближает меня к цели – танцевать восточные танцы во дворцах, где мужчины будут в восторге от меня. Так продолжалось следующие два года. Но произошла непредвиденная осечка – я влюбилась.
В четвёртом классе я в упор тебя не замечала. В шестом – смеялась над твоим писклявым голосом. А в девятом… утонула в небесно-голубых глазах.
Всему своё время. Время играть в казаков-разбойников, время пробовать пиво за гаражами, время первый раз влюбляться. Сегодня ты бредёшь с подругой под руку домой из школы, обсуждая, как незаметно для мамы выщипать брови, а на следующий день приходишь в класс – и вдруг влюбляешься в мальчика, который девять предыдущих лет не вызывал у тебя ровно никаких эмоций. И дело даже не в нём. Или не совсем в нём. Люди часто приписывают слишком большое значение конкретным личностям, не подозревая, что это в них самих расцвели чувства, которым необходимо было найти выход. Может, мы находим людей, когда в нас созревают нужные чувства? И, может быть, дело было не столько в Тимуре, сколько в том, что пришло время первый раз влюбиться?
К четырнадцати годам я изменилась – и внешне, и внутренне. Янтарные глаза стали ярче, выразительнее, а волосы, уже длинные и густые, с одной красной прядью у лица, волнами ложились на плечи, открывая аккуратные после операции уши. Круглое лицо стало более вытянутым, приобретя лёгкие черты юности, а губы, напоминающие сердечко, стали полнее. Во мне нарастало всё больше бунтарства. Мне хотелось, чтобы все знали: я непростая штучка. В секонд-хендах находила высокие чёрные ботинки на платформе, рваные джинсы клёш, которые обтягивали бедра, и кожаные куртки с металлическими заклёпками. Мне нравился созданный мною сексуальный дерзкий стиль. Из косметики – чёрная подводка и тушь. Покупала на барахолках массивные украшения под серебро и всегда красила ногти в красный. Я уже привыкла блистать на танцевальной сцене и хотела того же внимания в школе. Учителя постоянно делали замечания, но меня было невозможно подчинить. Я решительно заверяла себя и всех вокруг, что я начинающая звезда.