Однажды в детском саду проходил новогодний утренник. Воспитательница Инна Владимировна с волосами, уложенными в аккуратный пучок, держала в руках сценарий.
– Так, мои маленькие артисты, готовьтесь! Мы ставим сказку! – громко произнесла она, словно на сцене Большого театра. – Кристиночка, ты будешь Василисой Прекрасной, а ты, Таня, станешь Василисой Премудрой!
Я смотрела на свои два выпавших передних зуба в витрине шкафа и думала: «Ну почему я не могу быть такой, как Кристина?! Почему в ней видят ангела, а на меня даже не смотрят?!»
– Прекрашно! – с наигранным энтузиазмом отозвалась я. В этот момент у меня в голове нарисовалась не мечта, а конкретная цель: стать как Кристина, чтобы все были в восхищении от моей красоты.
Через несколько дней после утренника я увидела по телевизору сериал «Клон» – и меня в один миг обворожила Жади. Как она стреляла глазами, как заигрывала с чужими чувствами – вот что мне нужно! Каждый летний вечер по будням я ждала новую серию. Доставая из шкафа бабушкин синий платок с блестками, который переливался, как звёздное небо, я пыталась повторить за Жади движения. Я представляла, как однажды буду танцевать для восточных мужчин, а они будут осыпать меня золотом.
Целое лето я слёзно просила маму записать меня на танцевальный кружок. Мне казалось, что женственные танцы и ярко накрашенные глаза когда-нибудь сделают из меня не принцессу даже, а королеву. Мама обзвонила все танцевальные школы в округе и нашла для меня то, что нужно: восточные танцы для девочек. В сентябре я уже бежала туда с новым красным набедренным платком, расшитым звенящими монетками. Мне было пять с половиной лет.
Я любила дисциплину и ощущение, что справляюсь лучше других. Просто танцевать казалось мало, мне хотелось стать лучшей. Я приходила самая первая и становилась по центру. Я мазохистично терпела боль, чтобы сесть в шпагаты и растянуть своё тело. Испытывая её, чувствовала, что становлюсь красивее. Но как бы меня ни хвалили, всегда казалось, что я делаю недостаточно. Для мамы было недостаточно вдвойне.
– Можно было лучше! Спина кривая! Косолапишь! Не тянешь носок! – грозно комментировала она, когда я показывала дома выученные движения.
Я боялась маминой критики, даже самой безобидной. Каждый такой комментарий ранил до глубины души. Наверное, есть дети, которых вообще нельзя критиковать, словно они сделаны из хрустальных паутинок, не способных выдержать малейшего дуновения ветра. Но философия мамы была такой: «Я не должна тебе льстить, правда есть правда». Она хвалила меня, особенно когда я на несколько шагов опережала других, но когда ругала, слова камнями застревали в сердце. И сколько бы комплиментов она потом ни говорила, я с ужасом ждала внезапно брошенных булыжников.