Всхлип, один единственный всхлип вырвался из моей груди сам собой. Я испугано прижала ладони ко рту.
Бахыт сделал вокруг меня медленный круг, осматривая со всех сторон с таким интересом, будто видел впервые. Особенно задержался взглядом на моем сияющем розовыми всполохами браслете.
– Мряяяя, – резюмировал он задумчиво.
Больше всего я боялась расспросов с его стороны. Я просто не смогу ничего сказать. Как только вспоминаю ту ужасную сцену, как я начинаю рыдать.
А кот… он обожает меня доводить. С раннего детства он изводит именно меня, не Флорину! Ищет, к чему придраться, за малейший проступок ходит за бабушкой и нудит, что меня надо наказать, дабы… Дабы содержать в строгости, присущей воспитанной леди… то есть, ведьме из хорошей семьи.
Я ждала, что Бахыт воспользуется моей слабость, но он проигнорировал и мое заплаканное лицо, и вырвавшийся всхлип, и даже нервно искусанную губу.
– Кара Чечек, – наконец сказал он наконец, – тебя призывает госпожа.
Что? Это все, зачем он меня держит под прицелом своих внимательных ярко-зеленых глаз?! Сказать, что меня зовет бабушка? И к чему этот официальный тон?
Бахыт назвал меня полным именем, будто мы не в пыльном чулане, а светском приеме.
Наши турецкие имена, данные при рождении, сейчас используют разве что для очень официальных бумаг.
«Кара Чечек» – с турецкого «Черный Цветок», давно уже сократили до просто «Кара», полное имя сестры – «Алтын Чечек» – «Золотой цветок» – сначала до более европейского «Флорина Голд», а позже до «Флорина» или «Фло»…
– Пусть зовет, – с вызовом ответила я, – я никуда не пойду!
Вот еще! Да я в жизни не покажусь перед бабушкой в таком виде. Повезет, если я буду готова завтра. Вероятнее всего, к ужину. Но не уверена.
Это не просто сломанная сестрой игрушка или порванное платье, о которых можно забыть к утру. Она переспала с моим женихом! А мой жених изменил мне с моей родной сестрой!
– Это по поводу Флорины и тебя, – зевнул Бахыт, демонстрируя острые иголкоподобные клыки.
Она уже знает о Флорине? Откуда? Как? Неужели Роман все ей рассказал и разорвал нашу помолвку. А что, если теперь она выйдет за него замуж?
Глаза опасно потеплели. Еще мгновение и я снова разрыдаюсь.
– Госпожа сказала, – добавил кот, – без тебя не возвращаться. Так что, если надеешься отсидеться здесь одна – не надейся, – заявил он, – я буду сидеть вместе с тобой. Заодно напомню тебе, сколько благородства, честности и достоинства кроется в твоей царственной крови, дочь последнего султа…