–Дентея! – совсем рядом раздался голос матери, – дочка, где ты?
– Я здесь! – успела выкрикнуть я, до того, как Пашар, зажал мне рот рукой . И через минуту на поляну вышла мама. Она сразу оценила и мой растрепанный и заплаканный вид . Брови ее гневно собрались у переносицы и она зло бросила:
– Решил надругаться над невинной девой, Пашар? Не боишься, что я потребую народного суда?
Мой несостоявшийся насильник побледнел и забормотал: – ты все не так поняла Лиандра! Мы просто мило побеседовали с Дентеей.
В деревнях насильников судили строго, его самого могли побить камнями, а его отца лишить должности старосты, от того и нервничал сейчас Пашар. Если бы все произошло без свидетелей, моё слово против его, и самое страшное, что его бы ожидало, это немедленное заключение брака со мной, на что он и рассчитывал. Присутствие моей матери полностью меняло суть дела, она была свидетелем. И при ее участии, народный суд будет суров. Поэтому бросив на нас затравленный взгляд он поспешил скрыться.
После этого случая, я больше никуда не выходила одна. Но даже будучи во дворе, я зачастую ловила на себе похотливый взгляд Пашара, он словно шакал кружил вокруг своей жертвы, выжидая когда та останется без защиты. Я понимала, что даже мое совершеннолетие , ничего не изменит. Он просто подкараулит меня и надругается. Я не спешила разуверить маму в том, что когда мне не нужен будет опекун, я сама смогу распоряжаться своей судьбой. Пусть свои последние месяцы она проведет в относительном спокойствии.
Месяца, ей не хватило месяца дожить до совершеннолетия дочери. Эликсиры закончились почти две недели назад, и приступы с каждым разом становились все сильнее и сильнее. Она неистово молилась Богиням, прося присмотреть за ее доченькой, Дентеей. Сама она давно смирилась с тем что не увидит ни свадьбы дочери ни внуков, но даже тому что прожила эти восемнадцать лет, она была благодарна. И сделав последний натужный вдох, тело женщины выгнулось в дуге, а затем разом обмякло, унося с собой искру жизни из измученного тела.