Уже на выходе с погоста, ко мне подошел Прохарий.
–Вот, что Дентея, теперь я, как твой официальный опекун, решаю твою судьбу. Поэтому готовься к свадьбе. Через три дня проведем обряд в храме.
– Побойтесь Богинь, дядька Прохарий, у меня мать только что умерла, о какой свадьбе может идти речь? У меня траур!– пыталась я воззвать к остаткам совести старосты. Но видимо и их уже у него нет. А вернее он понимал, что через пару недель у меня день рождения и наступает моё совершеннолетие и я могу сама решать свою судьбу и тогда уж я точно откажусь выходить за его сына. От того и был он сейчас радостен, что успеет меня выдать замуж, ведь эти две недели я в полной его власти.
– Вот именно, что умерла, пусть порадуется теперь за дочь на небесах. Не абы за кого тебя выдаю, а за лучшего парня деревни!– начал распаляться староста. – За сына своего! В семью тебя, голытьбу беру! И давай без чудачеств, идти тебе все равно не куда, а начнешь характер казать, так дурную бабу можно и розгами поучить!
Намек был более чем прозрачен. В случае моего сопротивления, меня просто побьют. И уверена, что никто за сироту не заступится. Чужая я им. Поэтому сейчас опустив глаза и удрученно кивнув, я направилась к своей избушке. Несмотря на показную смиренность, во мне бушевала ярость, но я ее сдерживала. Мне необходимо было подготовиться. Еще бабка Маруха рассказывала маме, что раньше в дне пути, в лесу находилась хижина лесника. Сам лесник давно помер, а потом в лесу стали происходить страшные вещи, и народ прозвал это место «Проклятым лесом». Я этих слухов не боялась, а местные туда под страхом смерти не сунутся. А для меня, это самое то. В тишине и покое проживу оставшееся мне время. Лес полон грибов и ягод, да и силки мама мне показала как ставить. Поэтому сейчас, собрав остатки припасов я поставила печься хлеб. Затем насушу из него сухарей. Неизвестно как долго я буду эту избушку искать. Несмотря на то что отец был очень богат, и прислуга в доме у нас была, мама всегда все предпочитала делать сама, и меня всему научила. Из вещей мне тоже особо собирать нечего было. Тетка не позволила забрать наряды, выставила в том, в чем были. Платье что, тогда было на мне я приберегла, а сейчас ходила в простой крестьянской рубахе, да сарафане.
С вечера, я легла спать пораньше, а утром встала еще до восхода. И словно тать, покралась в сторону леса в предрассветной мгле. Видимо староста, настолько был уверен, что сиротке податься некуда и она примет свою участь, что даже за моим домом никого не оставил наблюдать.