– Так, ребята! – зовет парней Ксения, и они резко поворачиваются лицом к нам.
В меня тут же впивается один-единственный взгляд ярко-зеленых глаз, от которого по всему телу бегут мурашки. А еще меня бросает в жар. В неприятный такой. Хочется нырнуть в ледяную воду, чтобы смыть с себя это ощущение.
С Захаром Исаковым у нас давняя история. Из-за этих ублюдков я в прошлом году сломала ногу, когда убегала от них. Так этот урод притащился меня типа проведать, когда я лежала в гипсе, и сказал, мол, сама виновата, надо было не бегать. Ублюдок!
И после такого он еще и подкатить ко мне пытался! Я сказала, что скорее буду жрать кладбищенскую землю, чем позволю себя хотя бы поцеловать. И я не шутила. Пусть только попробует ко мне еще раз поприставать! Я ему отобью все самое ценное, что есть в этом уроде.
– У нас тут аварийная ситуация, – продолжает Ксения, вырывая меня из воспоминаний. – Девочка у нас одна, а мальчиков аж четверо. И как-то надо распределить, кто как пойдет к алтарю.
– Мы можем ее на руках донести вчетвером, – хмыкает Ярик Тополев – один из друзей Плахова.
– Я сам ее могу донести до алтаря, – вклинивается Исаков, но я даже не перевожу на него взгляд. Он так сильно меня бесит, до трясучки просто. Не хочу на него смотреть. – На своем члене, – тихо добавляет он, и я прошиваю его яростным взглядом.
Он смотрит так… Ну почему такой красивый парень с такой гнильцой внутри? Как же он, черт подери, смотрит! Никто на меня никогда так не смотрел! С интересом – да. С желанием – да. Но вот так… как будто он готов замочить весь мир ради моего поцелуя. Или как будто готов сожрать меня, как порядочный дракон.
Тьфу ты! Опять я летаю в каких-то фантазиях, где Исакову совсем нет места.
Эта сволочь даже снился мне несколько раз. Причем совершенно неприлично. Но я скорее умру, чем поделюсь с ним этой информацией. Даже под пытками никогда не признаюсь.
И почему у меня, как у нормальных девчонок, не может быть какого-нибудь кумира, о котором я буду грезить? Я бы повесила его плакат на стену и разговаривала бы с ним. А еще представляла себе, как он бросил бы все, приехал ко мне и с жутким акцентом предложил бы мне руку и сердце. Нет, вместо этого в мои сны врывается подонок, которого я люто ненавижу!
И взгляд еще этот… прошивает меня до самых косточек. Сверлит, обжигает. И… бесит. Жутко, просто невероятно бесит!