Совершенно глупое, необъяснимое чувство эйфории, полёта не позволяло вспомнить, что он, вообще-то, взрослый мужик! Потому что рядом с такой Владой реальность рассыпалась, превращалась в нечто зыбкое, тягучее, эфемерное. И сейчас, когда Багдасаров научился это ценить, удовольствие было особым. Конечно, она говорила о поцелуе!
Глава 6. Багдасаров. Давно
– Тебе ничего не стоит влюбить её в себя.
– А ты в меня, часом, сама не влюбилась?
– И как это только пришло тебе в голову?
Кто же по доброй воле влюбляется в такого, как ты?
Они становились ближе, но Влада всё равно оказывалась на недосягаемой высоте. Вся такая лёгкая, воздушная, насмешливая… Она не пасовала перед проблемами, а иногда складывалось впечатление, что даже не замечала их. И щёлкала, играючи, будто орехи. Конечно, так только казалось. И теперь, когда Багдасаров без зазрения совести ошивался в ближнем круге, он мог это знать наверняка. Но он по-прежнему оставался другом, в то время как Влада для него стала больше, чем просто забавная девчонка.
Она притягивала все взгляды, всё внимание. Она заставляла мир вертеться вокруг себя и едва ли это замечала. Всё происходило понятно и естественно. Настраивалось и налаживалось. Вот только у Багдасарова… в силу возраста, опыта и интересов… немного не по плану.
Влада делилась с ним, конечно, не всем, но очень многим. Могла запросто явиться без приглашения в шесть утра, запрыгнуть в койку и потрепать его подушкой по мятой, заросшей за ночь физиономии. Могла прийти поздно вечером. Просто так. На рюмочку коньяку. И могла остаться на ночь. К сожалению, только на диване.
До поры до времени Багдасарова это даже устраивало. Привыкание случилось быстро, притирание прошло без особых нервных затрат. Отношения развивались стремительно и легко, вот только двигались… куда-то не туда.
Намекать бесконечно было невозможно, предъявить свои права и претензии рано, а все его пробные заходы Влада отбривала легко и без особых сомнений. Причём, делала это в привычной шутливой манере.
На этот раз всё началось так же. Она забежала перекусить перед сном. Ведь тупой Керим не упускал возможности прессануть дочурку. Он, как плесень, адаптировался под любой удар Багдасарова. Не потому, что новый друг перестал его удивлять, а потому что чечен рассчитывал выжить любой ценой.