Вечерело. Солнце скатилось за горизонт, но было ещё достаточно светло. Сколько раз вот так за тридцать лет, в одиночку, приходилось встречать сумерки Абросиму Митрофанову на берегу реки! Несчётное количество!
Река чаровала Абросима загадочным шёпотом течения и всплесками крупной рыбы. В разное время суток она воспринималась по-разному.
Вечером падающий диск солнца превращал воду в движущийся поток огненной лавы, и тогда в душе старика появлялась печаль, в памяти всплывали картины молодости.
Утренняя же гладь с золотым отливом, наоборот, порождала в нём светлые мысли, уносила в будущее. И каждый раз его чувства обострялись по-новому, ни разу не повторяясь. Они заставляли невольно задуматься о безвозвратности мига жизни. Вспоминалось детство, и, к удивлению, Абросим видел себя со стороны…
…Вот он, держась за бабушкин подол, стоит на обрывистом берегу реки. Голубые бусинки глаз с нескрываемым любопытством устремлены вдаль, где река делает изгиб. Там он видит плоты и людей, стоящих на них.
– Сё это? – спрашивает малышка Абросим бабушку, указывая пальчиком на плоты.
– Люди, внучек, рабы божьи.
– А сё они делают?
– Плоты гонят, лес сплавляют.
– Засем?
– Так графу Голицыну угодно.
Абросим некоторое время молчит, потом мечтательно произносит:
– Я тозе хосю гнать плоты.
– Будешь и ты гнать, когда подрастёшь. Весь наш род лес сплавляет. И баржи с рудой тоже.
Затем он видит себя в шесть лет. Впервые, страшно волнуясь, переправляет на противоположный берег всех желающих. Утлая лодка-плоскодонка чуть не вся ушла под воду и неуклюже отчаливает от берега.