Она снова посмотрела на Томаса, и на этот раз, помимо вины, она увидела в его глазах что-то еще, что-то похожее на отчаяние. Он словно был заперт в клетке собственной вины, и не знал, как из нее выбраться. И в этот момент она почувствовала странную смесь сочувствия и отвращения, любви и ненависти. Она поняла, что не может больше выносить этого молчания, что ей нужно разорвать эту завесу недосказанности, которая давила на них обоих.
– Томас, – произнесла она снова, ее голос был тихим, как шепот осенних листьев.
Он вздрогнул, как будто очнулся от тяжелого сна, и медленно поднял голову. Она видела в его глазах немую мольбу, немую просьбу о прощении, которую он боялся выразить словами.
– Да? – ответил он, и его голос был таким же тихим и неуверенным, как и ее собственный.
– Я… – она снова запнулась, не зная, как облечь свои чувства в слова, как выразить тот хаос, который царил в ее душе. – Я не знаю, что мне делать, Томас. Я хочу тебе верить, но… но я не могу. Я не могу просто взять и забыть все, что произошло. Я не могу просто закрыть глаза на ту боль, которую ты мне причинил.
Томас медленно кивнул, и она видела, как его глаза наполняются слезами.
– Я понимаю, – сказал он, и в его голосе звучало искреннее сочувствие. – Я знаю, что я не заслуживаю твоего доверия. Я знаю, что мне потребуется много времени, чтобы его заслужить. Я понимаю, что ты имеешь право сомневаться во мне, что ты имеешь право злиться на меня.
– Ты ничего не понимаешь, – возразила Эмили, ее голос стал резче, словно удар хлыста. – Ты не понимаешь, что это такое, когда твое сердце разбивают на куски, когда твою веру топчут ногами. Ты не понимаешь, как это – просыпаться каждое утро с чувством, что тебя предали, что тебя обманули, что тебя ни во что не ставили. Ты никогда не сможешь этого понять, потому что ты никогда этого не испытывал. Ты всегда был тем, кто причинял боль, а не тем, кто ее принимал.
Томас снова опустил голову, словно не в силах вынести ее слов. Его плечи дрожали, и Эмили поняла, что он тоже борется со своими внутренними демонами, что его вина не оставляет его в покое.
– Я знаю, что я не могу понять твою боль, – сказал он, и его голос был приглушенным, полным раскаяния. – Но я хочу, чтобы ты знала, что я готов на все, чтобы исправить свои ошибки. Я готов ждать столько, сколько потребуется. Я готов доказать тебе, что я больше никогда тебя не предам. Я готов… – он снова замолчал, не в силах закончить предложение.