Но когда вера и поклонение примут этот истинный и независимый тон, пусть они не присоединятся к глупым фанатикам, которые думают, что поскольку вера покоится на других основаниях, нежели наука, то она ничем не обязана науке и культуре и может полностью отделить от них свою судьбу и будущее. Правда, вера и культура, религия и наука, несмотря на их общее и постоянное согласие и связь, когда они не могут честно ужиться вместе, лучше бы на время расстались; ибо они смущают друг друга, и именно в своей изоляции они иногда созревают и готовят в отдельных тиглях элементы, которые в конечном итоге должны смешаться в более тонком соединении, чем когда-либо знали они. Таким образом, вера, изгоняя науку и культуру из своей камеры и закрывая двери факту и наблюдению, окутанному преданностью, иногда улавливала видения Бога через свою чисто духовную атмосферу, которую мудрецы в своих лабораториях никогда не видели. Великие религиозные вдохновения исходили не от ученых, а от провидцев; от людей души, а не людей разума. «Как этот человек знает письмена, никогда не учась?» – говорили его современники о Христе. Ну, он не знал грамоты, но у него было то, чему грамота никогда не научит, – божественная мудрость! Он знал Бога, эту цель знания; он знал человека, эту последнюю часть философии. Вера поэтому часто рекрутируется во временном отрыве от науки, так же как католицизм с пользой для себя гонит своих священников в периодические уединения для молитвы и исключительных размышлений о Боге и Христе. Прекрасно изучать даже те скромные и необразованные христианские секты, чья простая и неявная вера защищена, да, и возвышена, их провиденциальным безразличием к науке или незнакомством со спекулятивными трудностями. Не их невежество зажигает их преданность, но жизненная сила веры, которая в определенных исключительных натурах и временах сияет и светится наиболее чисто, питаемая только своей собственной священной субстанцией. Когда вы достигли внутреннего ядра истинного моравского или даже истинного католического сердца и нашли прочное ядро веры, не подкрепленное никакими другими доказательствами, кроме тех, которые Писание описывает словами: «Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом», вы продвинулись далеко к постижению самой святой тайны в нашей природе, источника живой воды. И, с другой стороны, насколько лучше, как для веры, так и для науки, чтобы наука в такое время, как это, без религиозных целей шла в физические или метафизические поиски, исследовала, спрашивала, проверяла, подвергала сомнению, в абсолютной независимости от теологических или духовных результатов. Только когда она так свободна, смела и беспристрастна, ее свидетельство чего-то стоит. Подумайте о Ньютоне, размышляющем и исследующем Солнечную систему, в простой любви к истине, без позволения или помех со стороны церковных посредников, и сравните его с Галилеем, поднимающим свой телескоп под проклятием священства Рима.