Конечно же, мать поспешила передать дочери все тонкости этой женской науки, так что Маддалена сегодня как всегда прелестна. Даже слишком прелестна для всех этих проходимцев, чьи сальные взгляды, по мнению отца, могли бы прожечь дыры в дорогой материи её платья, сшитого по последней моде специально для карнавала. Лиф плотно облегает фигуру до талии, и даже тяжёлые складки парчи с золотыми нитями не могут скрыть того, как плавно покачиваются её бёдра при ходьбе. Старик морщит нос и переводит взгляд на купола Сан-Марко.
Чтобы настроиться на праздничный лад, он вспоминает о том, что торговля снова процветает, а результаты скрупулёзных подсчётов казначейства радуют, чего не бывало на протяжении многих лет правления его предшественника. При этой мысли Паскуале усмехается под своей маской. К тому же, нельзя не признать, что карнавал года 1458 от Рождества Христова удался на славу. Завтра наступит Жирный вторник, последний день карнавала. Так что уже можно считать, что эта карнавальная неделя прошла без серьёзных скандалов. Не было ни давки на раздаче сувениров, ни крупных краж – опять же, впервые за долгие годы, когда бурное веселье ходило рука об руку с бедой.
Город беззаботно веселится, и сердце дожа поневоле чувствует отголоски всеобщей радости. Так гул колоколов Кампанилы ди Сан-Марко, содрогая брусчатку на площади, звенит над каналами, дребезжит в окнах узких улочек и долетает даже до маленьких кампо2, заставляя пасущихся там коз поднять головы и замереть на мгновение.
Когда дож с семейством, обойдя вокруг собора Сан-Марко, собирается возвращаться домой, на площади начинается представление бродячего цирка. Паяцы забавляют публику скабрёзными шутками. Фокусники и жонглёры показывают своё мастерство.
– Ну всё, пойдёмте! – недовольно ворчит Паскуале. – Глаза б мои не видели всего этого непотребства!
– Сейчас иду, папочка! – капризно тянет Маддалена, не отрывая глаз от опасной прогулки канатоходца. – Мама, я скоро вас догоню!
Как долго ждала она этого дня! Почему её всё время отвлекают и не дают насладиться моментом?
– Маддалена, будь умницей, следуй за нами! – воркует Джованна и, сверкнув на дочь предостерегающим взглядом, продолжает беседу с мужем. Ей удалось наконец избавиться от компании этого неразумного дитя и всецело завладеть вниманием дожа. Джованна не намерена упускать свой шанс донести до мужа важность объединения венецианских вышивальщиц в отдельный цех. Паскуале вслушивается в торопливый поток слов, устало хмурясь.