– Они все еще преследуют меня, эти видения, – шепотом протрепетала Катлин.
– Все те же? Может быть это из-за всего этого стресса.
– И не только, Артем. Видения начали появляться все чаще, последние дни я вовсе без снотворного не могу уснуть, – Каталина смотрела Артему прямо в глаза, ее вид был синоним человеческого страха.
– Что значит “не только”, что ты теперь видишь, Катлин? – Артем нахмурил брови, все еще полностью не отпускаю Мушар из объятий.
– Я вижу Марка, мой сынулик, он все еще со мной, – глаза вновь заплывали от слез, – Но он в опасности. Просит меня помочь, спасти, это происходит всегда в самых разных местах, даже в нашем старом доме, в Бресте, и заканчивается так же одинаково, – ее взгляд начал дрожать, абстрактная точка в пространстве за правым ухом Артема приковало все ее внимание.
– Катлин, я рядом, – Артем снова обнял ее, – Чем все заканчивается? Мы пройдем и справимся, с видениями, со всем, вместе.
– Смерть, все эти моменты заканчиваются смертью, – в ней читалось самое настоящее помешательство, казалось каждая секунда ее мыслительного процесса была занята этими видениями, галлюцинациями, они называли эти эпизоды по-разному, – Марк убегает, но люди вокруг нас в эти моменты, все те что в видении… Крики, звуки настоящей резни, что заставляет тело стать твоим мертвым грузом и полностью застыть, какой-то звериный вой, и я возвращаюсь сюда, в нашу голую реальность.
– Но почему? Почему ты решила, что просто возвращение во Францию сможет как-то помочь. Ты же говорила, что там у тебя никого не осталось, но здесь я, здесь твой дом, уже на протяжении многих лет! – настойчивое убеждение Артема звучало неподдельно, искренне. Он ни в коем случае не хотел терять Каталину Мушар из своей жизни, свою семью, только не снова.
– Я знаю что сам переезд мне никак не поможет. Но люди, врачи психологи и психиатры что есть во Париже… Как я читала и наводила справки, там практикуются самые передовые и действенные методы лечения и терапии ментального состояния, моральной целостности и прочего, что мне так сильно не хватает.
– Ты решила еще и в лечебницу определиться, – Артем был почти взбешен, – Это не жизнь Катлин, не через такой путь! С тобой поговорят, да, куда же без этого, профессионально опишут твой эмоциональный портрет или как они обычно это называют, но у всех мозгоправов техника одна – накачка препаратами! Эти таблетки, сильнодействующие лекарства, седативные и серотониновые херни, изменят тебя. Вот это уже давно известная всем практика, особенно нам. Поверь, мой профессиональный опыт позволяет об этом заявлять. Работать приходилось с разными людьми, если некоторых из них вообще можно таковыми считать. Какой бы разбитый, несчастный или подавленный человек не был, препараты психологического назначения сильного действия необратимо меняют человека, и никогда не в идеально желаемую сторону.