– Почему это? – опешил я.
– Да потому что ты без очков не видишь ни фига! А в темноте вообще превращаешься в слепого крота.
Я смутился и хотел уже начать оправдываться, но Сашок был прав: мои минус четыре не позволяли мне нормально ползать по норам и другим тёмным местам. Он похлопал меня по плечу и ответил:
– Не переживай, у тебя будет важная миссия – вести репортаж и оберегать мои и свои тылы. Так что держи крепче очки, включай на полную катушку все свои органы осязания, бери в руки телефон и отцовский охотничий нож и… Кстати, ты его взял?
– Взял, взял… Чуть не спалился, блин. Отец прямо как чувствовал, что я хочу залезть в его ящик с инструментом, никак не выходил из комнаты, всё крутился вокруг меня. Хорошо, что мать позвала ей помочь, он отвлёкся на минуту. Пришлось прямо так, без ножен брать, а то заметил бы. Ящик был открыт, а ножны сверху лежали.
– Так он же острый…
– Не дрейфь, я его в кусок кожи завернул. Всё безопасно.
– Ладно, только аккуратнее, пожалуйста, не ткни мне в филейную часть случайно со слепу.
– Твоя филейная часть слишком тощая, в неё нож не войдёт, сразу в кость упрётся, – усмехнулся я и ткнул пальцем в его штаны пониже спины. – Ой-йой-йой! – Я наигранно схватился за палец и скорчился от боли. – Вот, видишь, наверно палец сломал! Что теперь делать?!
Сашка показал мне язык и ответил, что я сам дрыщ ещё тот. А с шуточками уже пора завязывать, потому что мы почти подошли к мосту. Сегодня, несмотря на туман, я быстро перебрался на другую сторону речки и вместе с другом спрятал удочки в корнях деревьев.
За разговорами я и не заметил, как мы оказались на той самой полянке. Санька был прав: шутить здесь уже не хотелось. Я сглотнул слюну и остановился у разноцветной лесной лужайки, уставившись на змеиную горку. Вроде и солнце уже поднялось достаточно высоко, и туман почти растаял, но чувство тревоги всё равно накрывало. Не такое, конечно, как вчера, но я знал, что, как только мы дойдём до горки, оно станет намного сильнее.
– Итак. Идём вместе, ты внимательно смотришь со своей стороны, а я со своей. Если что-то видим опасное или непонятное – не кричим, не бежим, а что?.. – спросил Сашка, который захватил власть в нашем отряде ещё вчера, как старший (между прочим, всего на полтора месяца).
– А говорим «упс», – нехотя ответил я и скривился.