«Мне показалось, что я сегодня видела его силуэт, когда подошла к окну. Смеркалось, лес погружался во мрак, и что-то более мрачное, чем лес вырисовывалось на границе сада и леса. Еще секунда и он исчез. Я теперь точно знаю, что это он».
Диана снова проснулась поздно. Всю ночь она просыпалась от резких звуков, которые порождала всеохватывающая тишина, тишина, которая исключает здравый смысл, все живое вокруг и все предметы, тишина, в которой не может быть не жизни, ни смерти, лишь бездна неизвестности с безграничной пустотой. Кто бы мог подумать, что тишина может быть такой утомляющей. Находясь в этой тишине, разрываемой неизвестно откуда взявшимися каплями воды, бьющимися о металлический выступ, порывом ветра, стремящегося сорвать черепицу, воем неизвестного зверя, доносящимся из леса, треском стволов деревьев за окном и всеми возможными и невозможными звуками, которые могут притаиться где-то в тишине старого дома в ожидании, когда его новая хозяйка снова погрузится в сон, чтобы вырвать ее из лап Морфея своей ошеломляющей способностью заставать всех врасплох, Диана ощутила на себе эффект внезапного пробуждения среди ночи более десяти раз. Она провела в постели шесть часов. Шесть мучительных часов паники и отчаяния. Отними у человека сон, и у него ничего не останется, он перестанет быть человеком, лишь тенью, привидением, пустым местом без воли и желаний, без мыслей и стремлений. Да одной воли достаточно: нет воли – нет человека.
Диана бродила по дому словно во сне. Она больше не способна была понять, где сны, а где реальность. После обеда она понемногу стала приходить в себя, заварила себе кофе, открыла пачку печенья и подошла к входной двери. Ручка поддалась. Кресло все так же стояло в траве, но было довольно сыро, поэтому оно казалось влажным. Диана вернулась в дом и через несколько минут показалось на пороге с покрывалом в руках, чтобы застелить скамейку, которая стояла у деревянного стола. Она просидела за столом около полутора часов – спешить было некуда, – затем свернула своей временный лагерь, пошла на кухню и приготовила себе обед. Сегодня ее никто не мучал.
«Как странно, сегодня день спокойствия после ночи безумия. Он устроил себе выходной или ему просто надоело?» Диана представила, что теперь заживет без него, и ее сердце сжалось. Как так, как он мог покинуть ее после всего, что устроил! Она не хотела быть одна.