В один из дней, пока Илья Алексеевич убирал снег, он слышал шум и крики с улицы – в округе шёл марш инвалидов. Бывшие солдаты бросали красные флаги на землю и скандировали, что Отечество в опасности. Мол пролитая кровь требует войны до победного конца.
Эти люди в одном месте и в один момент показывают все худшие проявления войны. Некоторые из инвалидов были похожи на истерзанные трупы. Без рук, без ног, а кто-то и без ушей. Обмотанные в бинты или с тростью, они продолжали идти вперёд.
Михайличенко бесконечно уважал эту толпу. Их покалечили в мясорубке где-то далеко от дома, но не обращая внимание на ранения, они вышли на улицы и продолжают защищать свою землю. Хоть и не с оружием в руках, но также смело. Михайличенко даже почувствовал себя трусом, что не пошёл на фронт.
Гул начал отдаляться от Михайличенко. Толпа прошла мимо двора Ильи Алексеевича. Все ушли, кроме одного интересного господина. Одет он был в обыденную военную шинель, потёртую фуражку и истоптанные сапоги. Он стоял ровно без костылей и на его теле не было ни следа от бинта. Только на месте, где должен был быть нос, оказалась дырка. Михайличенко сначала не поверил своим глазам. Он оглянулся и узрел эту картину вновь.
После непродолжительного неловкого молчания неизвестный господин крикнул: «Братец, впустишь меня али мне здесь стоять?». «Что?», – пронеслось в голове у Ильи Алексеевича. Быстро, как пуля, Михайличенко старший спустился с лестницы и побежал отворять ворота для брата. Илья Алексеевич подбежал к своему брату и обнял, что есть мочи.
Слезы радости текли по щекам братьев, когда они обнялись. Илья Алексеевич был счастлив увидеть своего брата живым после всех трудностей и испытаний войны. Он вспоминал моменты их детства, когда они вместе исследовали окрестности дома и проводили веселые игры.
– А как же ты тут? Письмо пришло, в котором говорится, что ты без вести пропавший.
– Так оно и было. Давай пройдём в дом. Уж больно холодно на улице.
И вправду. Время уже не летнее, а брат, Сергей Алексеевич, стоял в летних сапогах. Илья быстро раздел своего младшего брата и поставил чайник на печку. Михайличенко был поражен внешним видом своего брата. Он выглядел изможденно и ободранным, но вопреки этому, он не выказывал признаков слабости или боли.
– А где матушка, – с интересом спрашивал Сергей Алексеевич.