– Ну что, дооралась?! – с ехидством подумала она, уже жалея, что вспылила.
Через некоторое время, когда Настя уже успела основательно замёрзнуть, она услышала звон колокольчиков и фырканье лошадей. – Странно, почему не слышно конского топота? – подумала она. Однако, когда появились белые, как снег, кони, с длинными пушистыми гривами, напоминающими свинцовые зимние облака, Настя поняла, почему.
– Да ведь копыта у них изо льда! – удивилась она. Белые с голубыми узорами сани, обитые внутри пушистым мехом, остановились рядом с елью, под которой, съжившись, сидела Настя. Мороз пристально посмотрел на девушку.
– Ну что, тепло ли тебе, девица? – спросил мужчина, не отпуская вожжи.
– Тепло, Морозушка, – с гневом подумала Настя, но вовремя прикусила язык, чтобы не усугублять своё положение. Мороз улыбнулся, молча достал из саней шубу, укутал в неё девушку и посадил в сани.
– Зачем ты вернулся? – спросила она.
– Чтобы не дать всем повод говорить, что я свою невесту в лесу замерзать бросил, – съязвил Мороз, дернул поводья, и сани быстро понеслись по лесу. Кони легко мчались рысью, ледяной ветер бил в лицо, а у Насти от стыда горели щеки.
– Он всё слышал, – подумала девушка. Она залюбовалась широкой спиной и белокурыми волосами мужчины, мысленно благодаря его за своё спасение. Но чувство вины не давало покоя.
– Прости меня, Мороз. Я просто думала, что её можно спасти, и не ожидала, что всё закончится так плохо. Мне так жаль Радмилу, – тихо произнесла Настя.
– В смерти нет ничего плохого, – спокойно ответил князь, не поворачивая головы. Настя же продолжала разглядывать его спину и белокурые волосы, испытывая смешанные чувства.
– Я думала, всё, что создано Морой – это плохо, – произнесла девушка с недоумением.
– В таком случае и меня можно считать плохим. Ты же слышала моё второе имя.
Настя в замешательстве смотрела в спину мужчины, вспоминая, как его называл Северин.
– Точно, я тогда очень удивилась, что они зовут его Мором!