Потом они вдвоем завтракали и шли гулять. А вокруг всегда была зима. Дед носил военный китель с большим количеством орденских колодок. Все встречные здоровались с ним, и он подавал им для рукопожатия свою покалеченную на войне огромную пятерню. Но самым главным предметом его гордости были не ордена, а внуки. А этот был самым младшим и любимым. Все говорили про них: «большой да маленький». Вот так и выходит, что большой и маленький гордились друг другом. К тому же теперь я уже знал, что малое родится от большого, и, глядя на деда, мечтал о том, что у меня тоже будут такие же глубокие морщины на лбу и такие ордена на груди: ведь я – та самая маленькая веточка от этого большого дерева!
Больше не буду прятаться за деда и признаюсь, что маленьким был я (да вы и сами, наверное, уже догадались).
– Деда, а откуда берутся морщины на лбу?
– Это от ума! Когда много думаешь и хмуришь лоб, то остаются морщины – вот так, – и дед изображал, как надо правильно хмуриться.
– А почему у меня нет?
– Значит, ты еще маленький и думал мало – у тебя все впереди, не беспокойся!
– А за что ордена дают на войне?
– За храбрость, за терпение, за веру в победу.
– А я буду таким же умным и храбрым, как ты? Я хочу такие же морщины и ордена!
– Будешь, даже лучше! Только если действительно этого хочешь.
– Конечно хочу! А расскажи о войне!
Снег хрустел под подошвами наших валенок, и я завороженно слушал адаптированные для детского ума дедовские истории о финских снайперах-кукушках, об освобождении концлагеря Майданек и о штурме Рейхстага. Я уже знал, что самый лучший в мире танк – это Т-34, на котором дед дошел до Берлина. В то время мы не разбирались в марках легковых автомобилей, я даже и не помню, были ли они тогда вообще…
Дед учил меня быть справедливым, неприхотливым и терпеливым – он считал, что это главные для солдата качества. У меня не было сомений, что я буду солдатом, когда вырасту.
Дед, играя со мной, шутя обучал основным строевым командам: «Смирно!», «Вольно!», «Строевым шагом – марш!», «Кру-гом!», «На пле-чо!».
– Руки вверх! – радостно ткнул я деда в живот деревянным автоматом.
– Направлять оружие на живого человека нельзя ни в коем случае! – хмуро ответил дед, «разоружив» меня.
– Но это же игрушечный! – пытался я оправдаться.
– Иногда и палка стреляет! – резюмировал дед. – Я конфискую автомат до завтра.