– А что такое «конфискую»?
– Отбираю, положу в шкаф – это будет оружейная комната. Сдать оружие!
– Ну, дед! Ну не надо! – я начал реветь.
– Как же ты сможешь стать солдатом, если сопли распускаешь?! Сдать оружие!
– Есть сдать оружие! – И, давя рыдания, я передал игрушку в дедовы руки.
Дед в этих вопросах был неумолим и считал, что к культуре обращения с оружием нужно приучать с самого раннего возраста.
Дисциплинарные взыскания от деда получал не только я, но даже отец. Как-то раз, вернувшись домой с улицы, мы играли в мячик, и тот закатился под диван. Дед полез его доставать, и в этот момент его рука зацепилась за какой-то ремень и извлекла на свет СВД – снайперскую винтовку с оптическим прицелом (отец добывал ей изюбря). По возвращении отца со службы на кухне была проведена «политбеседа». Дед был старше по званию (полковник супротив старшего лейтенанта) и делал отцу выговор за небрежное обращение с оружием в помещении, где живут дети. Знал бы он, что в папке для документов в чулане хранится пистолет ТТ! Его мы брали с собой, чтобы позабавиться, когда все вместе выходили за дом жарить шашлыки. Кроме ТТ, кто-то приносил наган, марголина и макарова – стреляли по консервным банкам. Мама при стрельбе зачем-то визжала перед каждым выстрелом – наверное, это помогало ей попадать, так как стреляла она с закрытыми глазами. Попадала она даже лучше, чем папа, и папа от этого нервничал, потому что он-то как раз знал, как надо стрелять правильно!
После этого у меня появлялись игрушки – стреляные гильзы для игры в солдатиков. Малокалиберные (желтые и черные) гильзы от марголина сходили за молодых солдат, которые постоянно шлялись по нашему двору – их тонкие шеи торчали из х/б, точь-в-точь как гильзы от мелкашки. Желтые револьверные и статные фигуристые автоматные гильзы были бравыми сверхсрочниками, а короткие толстенькие зеленые от макарова – старшими офицерами. Пузатый майор дядя Костя из соседней квартиры – друг и собутыльник отца – был очень похож на такую гильзу. Поднятые по тревоге гильзы быстро усаживались в грузовики – коробки из-под патронов – и ехали куда-то на границу.
Поначалу мой мир был очень мал. Сразу за домом начинался край света со сказочной тайгой, сопками и багульником. А мой дом – это деревянный двухэтажный барак, обшитый досками. Воду нужно было подогревать в котле, который назывался «титан». Топили его в основном деревянными ящиками от артиллерийских снарядов – этого добра было всегда в избытке. И еще в избытке было кедровых орехов – у нас в коридоре всегда стоял полный мешок (сейчас я вижу такие мешки лишь когда покупаю картошку). Я никогда не проходил мимо, не запустив в него руку. Засовываешь пальцы поглубже, перекатываешь орешки – и на душе сразу становится хорошо-хорошо… Кстати, знаете, как безошибочно отличить настоящего сибиряка? Дайте человеку кедровый орешек и посмотрите, как он с ним справится… Я, как и все сибирские дети, тренировался сызмальства, и потому грызу орешки со скоростью бурундука.