– Тебе же советовали остыть. Так будет вернее, – прокомментировала я.
– Ты че, дура? – завопил парень с мокрыми штанами.
Скип почувствовал в его голосе агрессию – у него вообще был изумительный нюх на опасность, и в таких случаях решение он принимал самостоятельно – поэтому моментально скользнул с запястья в ладонь и вытянулся коротким лезвием. Я мысленно выругалась, встала и отвела руку так, чтобы Арина ее никак не могла увидеть. А вот настойчивые юноши все вполне успели разглядеть.
– Психованная! – испуганно крикнул второй, отодвигаясь подальше. – Пойдем, Толь.
Он взял растерянного друга за плечо и потащил прочь из кафе. Скип тут же моментально свернулся медной змейкой на запястье.
Две сидевшие за дальним столиком дамы примерно сорока лет почему-то зааплодировали.
– Охренеть! Ну ты даешь! – восхищенно заявила Арина, когда настойчивые кавалеры скрылись из виду. – Так спокойно… с улыбкой…
Я же чувствовала себя виноватой. Никак не могла привыкнуть к тому, что постоянно надо думать о тех, кто находится рядом. Нельзя быть такой резкой и импульсивной. Вот полезли бы те парни в драку, что бы тогда тут было?
В голове тут же родилось хокку, которое я сказала вслух, ибо искусство всегда достойно того, чтобы быть озвученным, а не сгинуть в безвестности:
Не в гневном взмахе меча
закаляется честь самурая,
а в смирении.
Кино по началу впечатляло. Огромный экран создавал ощущение полного погружения. Я впервые задумалась, насколько мне близка была бы работа режиссера или сценариста: творить своей волей подобные миры и окунать в них зрителей.
Я огляделась: все смотрели на экран, широко открыв глаза и, казалось, вообще потеряв связь с реальностью. Конечно, такая масштабная картинка, чудовищно громкие звуки захватывали все внимание, да и зверек там бегал презабавнейший.
Сюжет, правда, был прост, банален и ужасен. Я вначале хихикала, но потом мрачнела все больше и больше. Фильм оказался правильным. С точки зрения Вольдемара. Про вечные семейные ценности, про то, как родители любят детей, а бабушки любят их еще больше. Когда я поняла главную мысль, то дальше весь сеанс сидела, сжав зубы до боли и ждала, когда же эта пытка кончится. Если Арина хотела вывести меня таким образом из грустных воспоминаний о прошлом, то достигла она прямо противоположного результата. Так что, когда она после кино вытащила меня пройтись погулять, настроение у меня было такое, что хотелось кого-нибудь убить. Скип почувствовал это и зашевелился на запястье и только тогда я опомнилась и постаралась успокоиться.