В душе не было ни возбуждения, ни страха. Как пустой сосуд. Как будто забытая эмоция унесла с собой частицу чего-то важного. Он снова почувствовал это странное состояние, похожее на легкую апатию. Что-то внутри него тосковало, и хотя он не мог точно объяснить, что это, его сознание не оставляло ощущение, что с ним что-то не так.
Он вернулся в комнату и уселся на край кровати. Лара уже проснулась и смотрела на него с мягкой улыбкой, но её взгляд тоже был странно отстраненным. Она была рядом, но как будто это была не она, а лишь тень её сущности. Алекс пытался заглянуть в её глаза, но не находил в них того огня, что всегда видел раньше.
– **Ты что-то чувствуешь?** – спросил он, его голос был тихим, с оттенком беспокойства.
– **Не знаю…** – ответила Лара, её голос был мягким, но пустым. – **Мне кажется, я не чувствую ничего.**
Её слова пронзили его, как остриё ножа. Он не был уверен, что услышал. Он всегда видел в её глазах энергию, страсть, желание. Но сейчас это всё исчезло. Лара также не могла точно объяснить, что происходит, но ей было… всё равно. Странное равнодушие. Страх исчез, но его место заняла непонимающая тревога.
Сложно было поверить, но они оба ощущали одно и то же. И, несмотря на всё это, казалось, что мир вокруг них продолжал двигаться – люди на улице шли на работу, машины двигались по своим маршрутам, магазины открывались вовремя. Всё, как всегда. Но что-то было не так. Что-то невидимое, что заполнило пространство, но так и не определилось.
Алекс поднялся с кровати и пошел на кухню. Лара не пошла за ним. Она всё так же оставалась в постели, полусонная, но уже не с тем восторгом, который она всегда ощущала по утрам. Все привычные жесты стали пустыми. Алекс сделал себе кофе, почувствовав тяжесть в голове. Он взял чашку в руки и выпил глоток, но вкус кофе не был таким бодрящим, как всегда. Он почувствовал его горечь, но и она не заставила его почувствовать того подъема, который обычно наступал после утреннего ритуала.
В окно начал пробиваться утренний свет, рассекая туман. За окном город начинал просыпаться, но в нём не было того напряжения, той живости, которая всегда присутствовала на этом часу. Алекс вглядывался в движение машин, людей, но не чувствовал никакой связи с этим. Он словно наблюдал за всем со стороны, из какого-то далекого и чуждого мира.