– А когда ты повестку-то получил? – с интересом спросил Николай.
– А повестки не было. Меня оповестили по телефону вчера вечером. Повестку на бумаге для предъявления по месту работы обещали дать завтра.
– Так у тебя завтра уже суд? – пониженным голосом спросил Николай.
– Да, Колян. Завтра суд.
– А в чём тебя обвиняют? – с неприкрытым любопытством и немножко со страхом за мою судьбу спросил Василий Петрович.
– Это я узнаю завтра. Сегодня я уже не успею оформить доверенность на себя, чтобы посмотреть материалы дела.
30 февраля
Здание суда было наполнено людьми. Люди ходили туда-сюда, каждый по своему делу. В кабинетах за гигантскими деревянными дверями решались судьбы людей. Я подошёл к кабинету с номером, указанным на листочке, который пристав дал мне при входе в здание суда. Напротив кабинета на низенькой деревянной лавочке сидел человек с коричневым портфелем. Он был в чёрном костюме и красной рубашке. Из щелей его портфеля медленно струилась уверенность.
– Здравствуйте! Вы – мой обвинитель? – тихо спросил я, слегка наклоняясь вперёд.
– Здравствуйте! Да, я обвинитель, но никак не Ваш, а государственный. Вы… В этот кабинет?
– Да, в этот.
– Прекрасно! Очень хорошо, что Вы не опоздали! У меня после Вас ещё два заседания, на одном из которых рассматривается дело об убийстве! Это очень важное дело, мне никак нельзя на него опаздывать!
Я сел рядом с ним. Уверенности у государственного обвинителя становилось всё больше. Он с удовольствием посматривал на тоненький паспорт, который я крутил в руках. Больше ничего у меня с собой не было. Двери открывались и закрывались. Из них выходили люди. Кто-то плакал, кто-то громко кого-то поздравлял. Новые посетители входили в кабинеты: напряжённые и готовые бороться до самого конца. Вот открылась и наша дверь. Из неё никто не вышел, но приятный женский голос позвал нас: «Заходите, пожалуйста!»
Обвинитель выложил на стол десятки бумаг аккуратной стопкой в порядке их употребления. По мере хода слушания меня попросили рассказать, где я живу и кем работаю. Я объяснил, что оставил службу и как-то продолжаю жить без значительных средств к существованию, однако моя жизнь не очень сильно в связи с этим изменилась, и я не участвовал ни в каком преступлении, в чём бы меня ни обвиняли. Далее последовала юридическая игра слов, которую я не смогу передать, я даже не понял её общий смысл. Потом мы выходили, потом снова заходили… В конце концов государственный суд в лице судьи Фадеевой Ларисы Игоревны огласил приговор: «… объявляется невиновным. Дело прекращено в связи с отсутствием состава преступления».