Она многому научилась на собственных ошибках.
Ей припомнилось выражение лица ее дорогой сестры в тот день, когда мать упала с лестницы. Сестра все плакала и плакала, пока наконец домой не вернулся отец. Но сестра так и не оправилась от случившегося. Это заставило ее задуматься о том, что хоть мать кусала и била их обеих, заставляя каждый день часами играть в шахматы и читать о них, в той все равно оставалась какая-то часть, по которой ее сестра будет скучать. Некая связь, которая теперь была разорвана навсегда.
Даже сейчас, спустя многие годы, она все еще слышала крики своей сестры, когда та увидела тело матери. Сестра стояла у подножия лестницы с этим своим дурацким плюшевым зайчиком в руке, плотно сжав колени, и на ее бордовых колготках расплывалось темное пятно, распространяясь от промежности вниз по обеим ногам. Вскоре рыдания стали такими сильными, что у сестры перехватило дыхание – до того это был панический, судорожный, отрывистый плач.
Теперь укусы, побои и слезы остались лишь в памяти. Как та неотъемлемая часть ее, что помогла ей стать тем совершенным созданием, которое она представляла собой сегодня.
* * *
Сегодняшний вечер прошел просто идеально. Все выглядело беспорядочно, грязно, неистово, и тело дорогого папочки осталось лежать там, где упало. Убийство, совершенное окончательно обезумевшим маньяком.
Вот на что это было похоже. Именно так она и хотела, чтобы это выглядело. По правде говоря, ей это понравилось. Она всегда контролировала свои убийства, и исполнение задуманного приносило ей удовлетворение, хотя ничто не шло ни в какое сравнение с тем самым первым разом. Разве что сегодняшний вечер. Она и вправду позабыла обо всем на свете. Те порывы, которые до той поры сдерживались силой воли и лекарствами, – все это выплеснулось на дорогого папочку. Казалось, что у нее в голове сорвало какой-то предохранительный клапан, не выдержавший навалившегося на него давления – облегчение было полным и чудодейственным.
До этого правоохранительные органы никогда не связывали ее ни с какими преступлениями. И вот теперь она сидит в отделе полиции, ожидая, когда ей предъявят официальное обвинение в убийстве, которое она совершила.
Она оказалась именно там, где и хотела оказаться.
Там, где и планировала оказаться.