Лена тоже вся светилась, словно новогодняя елка.
– Не то что в детдоме! – сказала Лена. – Нам там всё запрещали, постоянно пытались контролировать.
– Я так не буду делать, – сказала Анна.
– Правда?
– Да.
– А елку мы там наряжали только за пару дней, – призналась Лена, завороженно глядя на шар. – Воспитатели строгие были. Говорили, что нечего жизнь в сплошной праздник превращать.
Анна молча посмотрела на нее, и внутри колыхнулся островок боли. Да, жизнь не праздник, моя девочка. Все так. Но, черт побери, Смолина, ты не ты будешь, если не сделаешь все, чтобы этот ребенок чаще улыбался! Анна почувствовала, как глаза становятся влажными, и спешно отвернулась.
– Ну а мы по-другому. Мы сами как захотим, так и сделаем! – проворчала она.
– Правда? – недоверчиво спросила Лена. – Как захотим?
– Угу, – Анна кивнула, потому что говорить вдруг стало сложно – к горлу подкатил ком. Лена сияла. Казалось, вот сейчас она бросится на шею Смолиной, они обнимутся и – может быть – впервые в жизни Анна услышит заветное «мама»…
Лена подняла руку с шаром повыше. Рукав кофты задрался, обнажив свежие шрамы на запястье.
Анна похолодела. Не успев толком понять, что она делает, Смолина схватила девочку за руку.
– Это что? – рявкнула Смолина.
– Пусти! – закричала Лена, пытаясь вырваться.
– Откуда это? Ты что, пыталась порезать вены?
– Я поцарапалась об арматуру на заброшке!
– Не ври мне!
Девочка с ненавистью взглянула в глаза Анне.
– А твое какое дело? – процедила Лена.
– Как какое? Я твоя мать!
– Ты врешь! Ты мне не мать! – закричала ей в лицо Лена. – Ты говорила, что ты не такая, как они, но ты точно такая же! Вы все одинаковые!
Смолина от неожиданности выпустила ее руку. Лена в сердцах бросила шар об пол, и тот разлетелся на мириады осколков.
Пока Анна завороженно смотрела на эти мерцающие искры, Лена выбежала из комнаты, с грохотом хлопнув дверью.