По вечерам баба Нина говорила: «Запахни шторы! А то пойдет какой идиот с ружьем, увидит – свет в окне горит, подумает – дай стрельну, авось попаду!»
Аня откровенно не понимала, почему кто-то должен ходить по улицам с ружьем и стрелять по окнам? И только с возрастом поняла: бабушка видела войну и еще помнила Питер без единого огня на улицах и надписи на стенах «Свет в окне – помощь врагу».
Когда умер Сталин – баба Нина плакала. Слезы странно сочетались с ее монументальным профилем – бабушка сама была похожа на памятник, высеченный из мрамора. О смерти вождя она говорила редко, но всегда с тяжелым вздохом, называя его исключительно как «отец народов».
– Какой же он отец! – восклицала мать. – Тиран! Сколько людей сгубил!
– А ты молчи! – моментально вскипала бабушка. – Не смей даже упоминать Иосифа Виссарионовича!
Так начиналась обычная вечерняя ссора в семье. Мама припоминала бабушке, что та до сих пор не знает, что кроме нашей планеты есть целая Солнечная система, в которой по своим строгим орбитам вращаются еще восемь других планет. Бабушка только отмахивалась.
– И на кой черт мне это надо, планеты твои? Чего толку-то с них?
У бабы Нины было большое хозяйство под Питером – дом, двадцать соток земли, несколько коз, куры, пара поросят. Она вставала с зарей и до заката трудилась в огороде. Так делали мать и отец, а до того – их матери и отцы, а до них еще неизвестно сколько поколений. И только нерадивая дочка вдруг решила, что профессия учителя в городе престижнее, чем копаться в курином навозе в деревне.
Мама психовала и страшно стеснялась приглашать гостей в дом. Мама – преподаватель астрономии. Что скажут коллеги, если узнают, что ее мать и слышать не хочет про какие-то там Плутоны и Нептуны?
Бабушке же было это не интересно. Она не верила ни в планеты, ни в Бога, ни в дьявола. Выкованная в жерниле мартеновских печей, словно отлитая из стали, закаленная в суровых реалиях Советского Союза, она верила только в идеи коммунизма.
– Немцев не боялась, американцев не боялась, так и дьяволов ваших с богами не убоюсь, – ворчала бабушка. Мать только руками всплескивала – мнение бабушки было что памятник Ленину на Московской площади – стоял, стоит и будет стоять. И никакая сила его оттуда не сдвинет.
Баба Нина не любила свою дочь, но почти боготворила ее мужа. Почему он, выросший в глухой карельской деревне, в семье язычников, больше следует заветам Ильича, чем дочь, воспитанная в правильной атеистической семье?