– Заткнись!
– Я молчала, – возмутилась Вида и отшатнулась к двери.
Рафаэль же схватился одной рукой за край стола, другой принялся массировать лоб. Правда, Мрак все не умолкал:
«Сила – это ответственность, которую ты, глупый израненный ребенок, не сумевший повзрослеть, нести не готов. Тобой движут страх и обида, тебя толкают эгоизм и растоптанное в столетиях рабства эго. Сколько раз ты пытался выбраться из грязи и доказать, что не ничтожество, не отродье, не вечный слуга? Ты завидовал тем, у кого были сила и власть. Играл в повелителя, связав договором чародейку, и наслаждался тем, что можешь господствовать хоть над кем-то. Устал сидеть в цепях сам и мечтал перекинуть их с себя на кого-то другого. И что теперь? Ты не тот владыка, каким хвалился самому себе стать. Ты – разрушения и смерть».
Рафаэль бы с радостью раскроил себе череп, лишь бы заглушить этот надменный голос. Но разве это решит проблему?
– Вида, скажи всем, кто хочет покинуть замок, подготовиться.
– К чему?
– К тому, чтобы уйти, разумеется, – закатил глаза Рафаэль.
Его бесило, что приходится признавать собственное бессилие. Он получил силу, но не мог защитить даже горстку своих людей. Можно, конечно, удерживать их против воли, чтобы в момент, когда он все же найдет способ и одержит победу, все видели, чего он достиг. Но сейчас это казалось неразумным и даже жестоким.
Хотят уйти – пусть.
– Нам некуда бежать. Да и как? – всплеснула руками Вида. Ее голос звенел от тревоги и волнения.
Подумать только… А ведь совсем недавно в нем звучали иные нотки. Сладкие, дразнящие. Вида, как и прочие кормилицы, умела убаюкивать разум и пробуждать голод. Все его разновидности.
Однако ни она, ни Лариша уже давно не пытались раздразнить в Рафаэле похоть, и он понимал почему.
В последний раз, когда Лариша пыталась стянуть с Рафаэля рубашку, он напугал ее, грубо схватив за руку. Когда Вида хотела его поцеловать, он отстранил ее, крепко сжав в пальцах подбородок.
– Только кровь, – прорычал он тогда, и это стало точкой в старой главе. В старом Рафаэле.
Вида не уходила. Она ждала ответа, упрямо глядя на Рафаэля. Ему не нравилось дерзкое поведение служанки, которая только и умела, что подставлять шею и раздвигать ноги, но выгонять ее он не стал.
– Ночью я расчищу путь от ворот до города, – спокойно, но холодно поделился своими планами он. – Все, кто хочет уйти, смогут это сделать.