Рафаэль не думал, что теперь неуязвим для людского оружия. И это развязало ему руки, окончательно сорвало крышу.
Он кинулся вперед. Стрелы отлетали от него, будто наталкивались на невидимый щит. Мечи и топоры не оставляли даже царапин. Тогда как сам Рафаэль нес только смерть.
Он раздирал врагов голыми руками, вокруг которых клубилась тьма, точно ужасные зачарованные перчатки. Лезвия мрака пробивались в крошечные щели доспехов, врезались в глазницы и глотки. Кровь лилась фонтанами, и Рафаэль упивался ею, наслаждаясь пиром прямо в бою.
Люди кряхтели и падали. Кто-то пытался сбежать. Генералы и командиры зверели, приказывая не покидать позиций, хотя сами уже поворачивали коней прочь от проклятой Розы Гаратиса.
Но чем больше Рафаэль убивал, тем сложнее было остановиться.
Вой Ночи в нем ликовал. Заливисто смеялся, заглушая крики умирающих. Кажется, он забыл, что заточен в Рафаэле, и по-настоящему наслаждался процессом.
«Они убегают! Убей дезертиров!» – всполошился он и направил внимание Рафаэля вверх по дороге. Та уводила в город, вымерший и пустой. Люди бежали из него, узнав, кто поселился по соседству.
Рафаэль, чья рубашка уже была пропитана кровью до последней нитки, вскинул руку и сжал пальцы в кулак. Концентрированная сила плетью пронеслась над полем боя, скосив разом несколько десятков людей.
Снег окрасился красным. Землю усыпали трупы.
Вой Ночи был лишь голосом в голове Рафаэля, над которым Мрак не имел ни капли власти. Не то что связь Тиа и Царицы Мечей… Та однажды убила Сариэль, стоило Тиа пролить каплю собственной крови и дать слабину.
С Рафаэлем такого не должно случиться – особенность проведенного ритуала.
Однако в тот момент он четко ощутил жгучее желание Мрака сделать нечто, что взбудоражило сознание. И Рафаэль позволил этому случиться, уступив контроль.
Он опустился на колени и коснулся снега, залитого кровью. Тело завибрировало от силы, которую Рафаэль нащупал. Он с блаженством прикрыл веки и шепнул:
– Восстаньте.
Мертвые зашевелились, застонали и поднялись. Их раны все еще зияли. Головы висели на свернутых шеях. Оторванные конечности не приросли на место. Они не ожили, но это Рафаэлю и не требовались.
За его спиной поднималась армия мертвых.
* * *
– Путь в город открыт, – объявил он, едва вернулся в замок.
Несмотря на поздний час, в главном зале было полно людей. Они все с замиранием сердца ждали, что принесет эта ночь.