– Клянусь, если «Правда Гарона» завтра подкинет мне под дверь выпуск со мной на обложке, я убью Элин в первый же день после увольнения. И, как офицер, застрелюсь в объятиях задушенной проститутки… – ворчал себе под нос Ильтон, петляя по переулкам старого города и ища глазами хоть какую-то грязь.
В самой цивилизованной части города было слишком чисто. Будто только что прямо по мостовой прошла колонна пожарных с новейшими представителями маго-техники, так, что просадили на дороги столько мыла, сколько весь город тратит на себя в год. Как назло, оберсекретарь был в схожем положении: после процедуры стерилизации в лаборатории он чувствовал себя до безумия чистым, что практически пугало. Всё это вопило о том, что из одежды следует выпрыгнуть в эту же секунду и помчаться нагишом и босым вдоль каменных улиц навстречу неряшливой свободе.
Однако ворчать и сетовать на собственную чистоту Ильтон желал совершенно по иной причине. Весь его костюм сейчас показывал миру, кто он: штатный оберсекретарь, полицейский, слуга закона, одетый с иголочки за деньги налогоплательщиков этого славного города и его агломерации. А этот факт был последним, который шатен хотел показывать миру здесь и сейчас, особенно пока шёл к месту, на которое ему указала та самая ненавидимая сейчас Элин. На задворках городской жизни его ждал паб «Драконья Голова» – полный слухов и возможных источников оперативной информации, которую потом ещё придётся как-то приписывать к официальному делу.
Заскочив к себе домой, пускай это и было не совсем по пути, Ильтон смог собрать себе хоть какой-то наряд, достойный злачных улиц. Привычный мундир сменила рабочая рубаха, брюки утратили свежесть и сбросили в цене, военные сапоги сменились простыми ботинками, а главные признаки – любимая двубортная шинель и не столь любимая фуражка – легко заменились простеньким пальто и кепи.
Особого мастерства маскировки Рейнхард никогда не проявлял, предпочитая в редких ситуациях подобных вылазок просто слиться с толпой и особо не отсвечивать своим магическим фоном. Пускай среди врагов закона было не так много магов, но там оставались сотни самоучек, которые считали себя настоящими рыцарями плаща и чародейства лишь от того, что смогли однажды показать фокус без ловкости рук, а с помощью каких-то простеньких устаревших формул.