Степан театрально снял кепку и поклонился:
– Спасибо, гражданин начальник, что честного пролетария на каторгу не отправил, век не забуду твоей доброты.
– Покривляйся мне еще тут, – брезгливо ответил Снегирев, и повернувшись к Серафимычу, козырнул ему, – Благодарю за службу, товарищ Кутяев.
Серафимыч от внезапно оказанной чести вспомнил службу в Манчжурии во время Японской войны, вытянулся в струну, стукнул метлой, словно винтовкой-трехлинейкой, о мостовую, и тоже козырнул милиционеру:
– Служу трудовому народу!
Сцена выглядела настолько комично, что все тихонько прыснули со смеху, даже молчаливый Ахмет и суровый Снегирев улыбнулись. Степан попытался воспользоваться благоприятным моментом и спросил милиционера:
– Гражданин начальник, верни финку-то, она мне для работы на заводе нужна, я ей станок подкручиваю…
– Хрен тебе, обойдешься, – оборвал его милиционер, и, развернувшись, зашагал к выходу со двора.
– Сука мусорская, – со злобой сквозь зубы пробормотал Степа, когда Снегирев скрылся в подворотне.
– Ну что, мусор ушел, и мы пойдем? – спросил Степу Ахмет.
– Да куда идти? – лениво ответил Степа, – Давай здесь посидим, разморило что-то.
– Так что здесь сидеть? На улице праздник.
– Да ну его, мне и здесь неплохо.
– Так у нас водка кончилась, идти надо, – не унимался татарин. Он впервые так разговорился за сегодняшний день.
– Это да, нужно сходить, без водки скучно, – согласился Степа.
– Вы нас угощали, теперь наша очередь, – вмешался в разговор Коля, – мы сходим.
– Сиди, я схожу, – ответил Ахмет, и встав из-за стола, не торопясь, словно нехотя, зашагал к выходу со двора.
Коля не стал возражать, тем более что в этом флегматичном татарине за ленивыми жестами, неторопливыми движениями и редкими фразами, чувствовалось нечто жуткое и жестокое. Так что спорить, а тем более составлять компанию загадочному азиату в поисках водки, Коля не захотел.
Серафимыч опять пошел с метлой на улицу, а Степан тем временем взял балалайку и стал перебирать струны. Немного побренчав, он поднял глаза на Колю и спросил:
– А ты правда, поэт? – и, получив утвердительный ответ, продолжил, – Поэтов уважаю, вольные люди. Почитай что-нибудь.
Прикинув, какой из его стихов может понравиться лиговскому пролетарию, Коля решил зачитать ему свое шуточное стихотворение, написанное к прошлой Годовщине Революции: