Наверное, он бы все-таки меня ударил, если бы в тот самый момент не раздался щелчок, как будто совсем близко взвели курок, и громкий властный голос, в котором отчетливо звучали стальные нотки, резко повелел:
– Отпустил девушку. Быстро!
Всеведущий, спасибо!
– Да мы тут просто… это… ик… болтали, – вскинув над головой руки, промямлил пьянчуга. Во взгляде его больше не читалось похоти, один только страх перед представителями закона.
– Ты бы еще сказал: вели светские беседы, – хмыкнул патрульный в сером, совершенно невзрачном на вид мундире, не торопясь опускать оружие.
Сколько я таких солдат, патрулирующих город, за сегодняшний день перевидала – не счесть.
Мой спаситель кивнул напарнику, и тот быстренько скрутил пьяницу, прижав его, пыхтящего, к обшарпанной стене дома. Второй солдат – высокий, поджарый шатен, признаться, выглядел более представительным. Алый мундир его был щедро отделан галуном, на плечах блестели эполеты, на груди – золотые медали. Точно в такой же форме щеголял на корабле его величество и его оловянные солдатики.
Но странное дело, мне почему-то показалось, что в этом дуэте первый – брюнет с такими же светлыми, как и его одежда, серыми глазами – был главным.
– Неали, вы в порядке? – обратился он ко мне, протягивая руку.
За нее я ухватилась не без опаски (вдруг и эти двое ненароком уже успели подпасть под убойный шарм Машки) и с благодарной улыбкой произнесла:
– Однозначно лучше, чем минуту назад.
Взгляд патрульного скользнул по увеличившемуся в разы вырезу блузы, и я напряглась.
– Вот, возьмите.
Не успела и глазом моргнуть, как солдат снял с себя мундир и, шагнув ближе, набросил ее мне на плечи.
Нет, все-таки он милый.
– Спасибо, – с удовольствием упаковалась я в мундир, который в моем случае мог запросто сойти за пальто, и только после этого облегченно выдохнула.
Спокойно, Яна, дыши глубже. Это был всего лишь досадный случай, который больше никогда не повторится. Больше об этом не думай.
Солдат обернулся к своему напарнику (ну или к старшему по званию – кто их разберет), удерживавшему красного от напряжения недонасильника.
– Этого нужно сдать патрульным. А вы, неали, идите со мной. Проведу вас до площади Всеведущего. Вы ведь в храм собирались?
И так на меня посмотрел, словно утверждал, а не спрашивал.
– Спасибо за спасение, ньерт… ньерты. – Я прошлась взглядом по шатену, который вдруг широко улыбнулся, как будто его что-то развеселило. – Но мне бы добраться до площади Святого Приция. Меня там должны встретить, чтобы отвести к госпоже устроительнице.