Он поднял голову к небу ища облака, но ничего кроме холодной питерской луны там не было. Он вспомнил как в детстве, в группе вовремя сна он тайком выглядывал из-под одеяла и смотрел на облака, его кроватка как раз располагалась напротив окна. Там он представлял своих родителей, необыкновенно красивую маму и сильного мускулистого отца, именно такими он их видел и верил, что так было на самом деле, и это его зрительная память, пусть и совсем младенца.
Вспомнился ему и Васька Пантелеев пацан из детдома, он не выдержал издевательств старшаков и вздёрнулся ночью в туалете. Он помнил, что Васька перед этим ему говорил лучше один раз испытать боль и сдохнуть человеком, чем всю жизнь мучатся и пресмыкаться перед этими тварями. Тогда он не предал его словам значения, а наутро Ваську снимали с петли, он до сих пор помнит бледные губы и синие лицо Пантелеева.
Тоже поди там на облаках кайфует. А что собственно ему мешает это сделать, кинулся в Неву и завтра ты на облаках. Чего его в этой сраной жизни держит?
Работы нет, семьи тоже. Халупа эта? Так кому она нужна. И что он видел в этой жизни, одни сплошные унижения и оскорбления, плевки, пинки. Он такой же бич неудачник как Васька, как Карась, Попугай, также сдохнет однажды под забором, как недавно Васькин дружок Сима, захлебнувшийся в своей блевотине, пережрав денатурата. Так чего мучатся, прав был Пантелеев, один раз перетерпеть и на облака, там то он точно найдёт своих родителей и они снова будут вместе. Будут вместе смотреть с облака на этот безумный дикий мир. Надо то всего добраться до моста и сигануть с него в чёрные, страшные воды Невы и всё наступит нирвана. Он кинул взгляд в сторону моста, далековато, и там охрана, вдруг повяжут, можно и тут ну мелковато, хотя если подальше от берега и набить карманы чем-нибудь тяжелым, то в холодной воде он долго не протянет, не успеют спасти даже если заметят. Хотя кому до него дело, кто кинется его спасать, всем похрен, ведь это его выбор. Он приблизился к краю набережной и посмотрел в воду. В ярком отражение от луны он увидел облезлую окровавленную рожу.
Не ужели это я?
Смысл мучатся дальше, в этой жизни у него нет перспектив, прав был Ленкин отец. Нахрен нужна такая жизнь. Он посмотрел по сторонам, ища что-нибудь тяжёлый, его взор упал на большой булыжник валявшийся на набережной.