С приглушённым хлопком за спиной Дункана мир будто дрогнул. Воздух на миг натянулся, как струна, и звеняще лопнул, наполнив пространство слабой магической вибрацией. Дункан почувствовал это не разумом, а телом – глубокой, древней интуицией, которой научился доверять. Темная, знакомая аура разлилась позади, сопровождаемая нервным дыханием, словно чьи-то мысли переплелись с его собственными. Он знал, кто это. Даже не оборачиваясь, позволил себе мгновение для выдоха, чтобы вернуть на лицо спокойствие, словно маску, привычную и надёжную. И только после этого негромко произнёс:
– Рэйгхард.
Медленно развернувшись, он встретился взглядом с тем, кого звал. Перед ним стоял худощавый маг, словно сотканный из теней и беспокойства. Длинные чёрные волосы обрамляли его осунувшееся лицо, а глубокие тёмно-синие глаза смотрели так, будто несли в себе груз тысяч недосказанных истин. Густые брови хмурились, а тонкие губы плотно сжались, как если бы он боялся, что любое произнесённое слово станет началом катастрофы.
Его одежда – тёмная мантия, скрытая под длинным кожаным плащом, – словно впитывала окружающий свет, создавая зловещий контраст с тихим и почти безмятежным пейзажем позади. Но его аура, нервная и тревожная, выдавала больше, чем могла скрыть любая одежда.
Дункан, давно привыкший прятать свои мысли за маской сдержанности, молча наблюдал за братом. Рэйгхард не пытался скрывать свои эмоции. Его напряжённая поза, чуть дрожащие руки и взгляд, скользивший вдаль, словно искал ответ там, где его не было, выдавали весь спектр чувств – страх, сомнения, усталость.
– Рэйгхард, ты с остальными? – спросил Дункан, стараясь, чтобы его голос звучал ровно, будто они встретились у очага в спокойный вечер, а не на опалённом войной берегу.
Рэйгхард тоскливо качнул головой, пряча взгляд куда-то в сторону песчаного берега:
– Нет, они ищут тебя, Дункан. После того, как он пал… – маг запнулся, но продолжил, почти выдавливая из себя слова. – Они знают, что ты не отвернёшься от него. Даже несмотря на…
– Они правы, – спокойно ответил Дункан, не дав брату договорить.
Услышав это, Рэйгхард лишь ещё сильнее нахмурился.
– Каков их план? – спросил Дункан, его голос оставался спокойным, почти ледяным, но внутри он чувствовал, как каждая мысль натягивает его нервы, будто струны перед разрывом.