«Значит, – решил Лукреций, – Порфирия удалось очень сильно разозлить. Интересно, чем?»
Как выяснилось в ходе судебного товарищеского разбирательства, молодая поросль домового сообщества из хулиганских побуждений регулярно пакостила своим хозяевам, вместо того чтобы помогать и оберегать, для чего, собственно, и существует институт домовых. На факты мелкого хулиганства долгое время не обращали внимания, молодёжь всё-таки, все в своё время прошли через это – прокисшее молоко, потерявшиеся ключи, переведённые стрелки часов и прочие телевизоры, включённые ночью. Всякое бывает. Но когда эта банда идиотов вывела из строя все домофоны в доме, и врачи скорой помощи чуть было не опоздали к пенсионерке с десятого этажа, у которой случился инфаркт, благо их водитель, отслуживший в десанте, не долго думая, высадил ногой подъездную дверь, то Порфирий, догадывающийся о проделках молодёжи, не стерпел и провёл воспитательную беседу с поганцами. Результаты той беседы были, как говорится, налицо. Точнее на лицах вышеупомянутых любителей пошутить. Те же нажаловались в профсоюз и, хотя такое считалось не по понятиям, но факт телесных повреждений лекарем был зафиксирован, и суда, хотя бы и товарищеского, было не избежать. Разбирательство было недолгим, но справедливым – Порфирию объявили выговор и назначили пятнадцать суток отработки ответственным за мусорные контейнеры, а Федькиной банде присудили быть у него в подчинении. Работёнка ещё та – то ветер пакеты разносит, то голуби, собаки ещё какие-то повадились, но кто сказал, что будет легко? Вынесшие суровый, но тем не менее справедливый вердикт, судьи вопросительно посмотрели в сторону Куратора и, увидев его одобрительный жест, продолжили заседание.