Джо вынул свой хер из ее рта, шлепая по щеке и вставляя его обратно внутрь.
– Не спать! – он грубо взял ее за подбородок, заставляя смотреть в свои глаза. Она не видела в них ничего, кроме жестокости и похоти, которые затмевали для него то, что он насилует живого человека. Наверное, он и не считает меня человеком, подумала она.
Она ощутила, как ее очко резко опустело, а по бедру потекла горячая струйка. Член выскользнул из ее ладони, когда его хозяин пристроился между ее ног, занимая место друга. Она почувствовала, как горячий ствол одним движением загоняют в ее липкую пизду, сразу набирая скорость и темп. Она закричала, пугаясь своего охрипшего голоса, когда Джо вышел из ее рта, кончая ей на лицо, и забрызгивая ее белой густой кончой. Довольный, он растер вязкую жидкость по ее лицу, заставляя его блестеть в искусственном свете лампы.
До утра в ней сменялись члены, пока она окончательно не отключилась. Девушка чувствовала, как когда-то горячая сперма становится холодной, и застывает на ней, как корочка льда на озере.
Она проснулась, устало потирая глаза и морщась от яркого света люстры. Она была одна в гостиной, а за окном было темно. Испуганная и плохо помнящая, что вчера произошло, девушка нерешительно встала перед дверью, ведущей на кухню. Она была закрыта, и девушка не слышала ни звука, кроме тиканья часов. Ей показалось, что ее бросили одну, воспользовавшись, и заперев до следующего раза.
Толкнув дверь, она никого не увидела, взглядом упираясь в педантично аккуратно украшенный стол, с одинокой свечой на нем. Девушка вышла из кухни, направляясь в уборную. Словно до этого момента она не замечала, что все еще голая. Засохшая сперма начала неприятно стягивать кожу на ее теле, и девушка чувствовала себе невероятно мерзко, будто пропитанная кончой, как торт сиропом.
Девушка зашла в ванную, включая горячую воду и заходя под струю душа. Она чувствовала, как грязь стекает с нее, словно камни падают с ее плеч. Она взяла гель для душа в черной пластиковой упаковке, из которой пахло кедром и апельсином. Раньше кривящая лицом при виде мужской косметики, она охотно намыливалась гелем для парней. Ей было неважно, чем она будет пахнуть, лишь бы смыть с себя белую корочку.
Помывшись, она вытерлась полотенцем, висевшем на крючке, и обмотала его вокруг своего тела, босыми ногами отправляясь на поиск одежды. Она печально посмотрела на остатки своего наряда, ставшего тряпками, валяющимися на полу, такими же безвольными, как она. Она выдохнула с облегчением, увидев свои туфли в углу прихожей, аккуратно поставленными друг к другу.