— Эннеари, — охотно откликнулся тот. — А для друзей — Арьен.
Больше всего на свете Лерметт не любил навязываться. А уж как
стыдно просить спасенного тобой об ответной услуге! Стараясь
держать себя легко и непринужденно, Лерметт в глубине души весь
захолодел до бесчувствия и, если он сейчас что и ощущал, так только
дикое смущение. Он и прежде, с первой минуты разговора, чувствовал
себя несколько стесненно — что поделать, с эльфами он никогда еще
не сталкивался и как себя с ними вести, решительно никакого понятия
не имел. Но эта неловкость ни в какое сравнение не шла с его
нынешним стыдом. Да вдобавок эльф ему назвался не только полным
именем, но и уменьшительным... нет уж, спасибо! С эльфами
фамильярничать — себе дороже. Откуда ему знать, когда подобное
обращение допустимо, а когда — нет. Так что... никаких Арьенов.
Лерметт и полным его именем преотлично обойдется. Вот если бы
другой случай выпал... но если едешь послом, да еще по такому
странному и неприятному делу, рисковать не следует. Одно
неосторожное слово, один-единственный незначительный промах, и...
нет, сейчас положительно не время для подобных выходок. Довольно
уже и той глупости, что он допустил, щеголяя эльфийскими
словечками. Хотя с рук ему это сошло на удивление легко. Может,
оттого, что мороженый эльф еще не совсем оттаял — а будь он цел и
невредим, неизвестно, как дело могло повернуться. Люди и вообще
плохо говорят по-эльфийски, а Лерметт, по словам Илмеррана, вовсе
не был лучшим из его учеников. Поговорил, называется. Выхвалился.
Все равно как если бы калека хромой вздумал хвалиться перед
канатным плясуном, что может идти и не падать. Самых простых слов
не сумел вспомнить... будто при виде Эннеари, подернутого кровавым
льдом, эти слова убежали из памяти со всех ног, только и успев
пискнуть с перепугу. А еще посол называется! С Илмерраном
по-эльфийски Лерметт мог говорить часами... отчего же с
настоящим-то эльфом не получается? С одним-единственным... а ведь
за перевалом ему не с одним эльфом говорить придется. Их там
полным-полно. Там, кроме них, никого и нету. Оно конечно, речь свою
Лерметт на всякий случай составил загодя и в силах своих был
уверен. Зря, оказывается. Вот и думай, господин посол, что делать
станешь, если при виде эльфа не язык его вспоминается, а детская
зубрежка за свитками пергамента? Одно только слово в памяти засело
крепко: налаион. Сопляк. Именно его Лерметт слышал от Илмеррана
чаще всех прочих.