А среди разваливающихся и устало кренящихся на бок домишек, подобно шейху среди рабов, гордо возвышался трехэтажный кирпичный дом, отстроенный на месте одного из снесенных бараков. Правда, и в нем также не распахивались окна, навстречу летнему солнцу, и не кричали счастливые дети.
– Все эти дома собираются сносить, – пояснял на ходу Паша, помогая Мине перебраться через темный ручеек, – А на их месте стоить вот такие, вот, трехэтажки. На первые два этажа вселяют старых жильцов, а за счет продажи третьего пытаются вернуть часть денег за строительство. Государственный проект…. Вот только, пока что, только один дом снесли, а остальные стоят и, видимо, будут стоять, пока не сгорят все, к чертовой бабушке. Самое забавное, что кое-кто даже стремится сюда переехать! Дескать, продадим свою квартиру, купим новую здесь – денег уйма останется. А через годик-другой дом снесут, отгрохают новый, и будет у нас и куча денег, и новая квартира. Многие уже так и сделали – перебрались сюда жить. Так теперь и ждут, когда же за их дом возьмутся. А еще…
– Т-с-с-с!… остановила его Мина, – Не трандычи! Лучше прислушайся.
Паша последовал ее совету.
– Слушаю. Ну и что? Ничего особенного. Тихо.
– Вот именно, что тихо. Возле девятиэтажки играют дети, но и их почти не слышно. Это место словно глотает любые звуки.
Он мысленно усмехнулся. Как всегда, Мина видит и слышит то, что недоступно ему. Если, конечно, это не ее личные глюки!
– А, по-моему, все проще. Место гадкое, поэтому даже разговаривать здесь неохота. Вот и тишина….
–Кто знает. – Мина неопределенно пожала плечами, не оставляя, впрочем, сомнений, что уж она-то знает все. Теперь Паша не мог сдержать улыбку, да и не пытался этого сделать.
– А вот и тот дом. – сказал он, указывая вперед. – Пришли!
Издалека этот дом ничем не отличался от остальных, но вот если подойти поближе – различия обнаруживались более, чем разительные. Многие из окон других домов были закрыты ставнями – окна же этого, по крайней мере, на первом этаже, были просто заколочены фанерой, а осколки выбитых стекол валялись возле фундамента. Чердачное окошко украшал словно бы впечатанный в стену над ним султан черного дыма, при ближайшем рассмотрении оказавшийся прогоревшими досками.
Если остальные дома выглядели умирающими, то этот был УЖЕ мертв.