– Скажи мне, любимица Вальдемара хотя бы чему-то у него научилась?
– Я никогда с нею не общался. Видел несколько раз издалека, и всё. Её невозможно нигде отыскать. Словно исчезла.
– Может умерла?
– Она ещё молодая.
– Хоть в старые времена, хоть ныне, молодость – не страховка от болезней и смерти.
– Ныне всё-таки страховка, не забывай о триаде: здоровье, молодость и красота, контролируемой на микроуровне. А если же всё-таки Иду бы не защитила данная нанотехнология, то Эрика Мезанс уже объявила бы о понесённой утрате.
– Эрика?
– О да, эта особа стала для Иды единственным человеком, вхожим в её мир.
– Ты её знаешь? – Филипп старался не выказать чрезмерного любопытства, ведь его друг отличался склонностью к избыточному анализу всего, что происходило вокруг него.
– Вроде бы, да, – Виктор в последнее время предпочитал меньше вдумываться в чужие действия.
– Поможешь мне выйти с ней на контакт?
– Зачем?
– Я должен подобраться к Иде.
– Если мне не изменяет проницательность, я догадываюсь в чьей компании замечал Эрику. И этого человека я знаю. Но не рассчитывай на её благосклонность.
– Я вынужден на это надеяться.
– Думается мне, в числе моих знакомых имеется ещё кое-кто, кого Эрика к себе подпускает.
– Поможешь мне?
– Чтобы я об этом не пожалел.
–
Приезжай ко мне. Ненадолго.
– Ненадолго? Мне бы хотелось, чтобы наши встречи были более продолжительными.
– Я согласен и на короткий миг, чтобы почувствовать тебя.
– А я не согласна.
– Тогда приезжай и оставайся у меня. Будем долго лежать в постели: засыпать и просыпаться. В промежутках будем отправляться к черте, отделяющей каменные города от живой природы.
– Не поедем. Я очень хочу к тебе.
Константин отключился, а Эрика прижала к груди телефон. Она так соскучилась по сильным рукам зеленоглазого Константина. С какой нежностью он обнимал её тело. С какой силой он касался её сердца. Как никто другой. После близости с ним она пожалела о том, что были другие. Ни с кем прежде в её теле не возникало таких ощущений, будто внутри неё перекатывались волны, встряхивая каждую клеточку. Никому не удалось коснуться самой её сути, спрятанной в глубине. И теперь она жалела о том, что разбавляла свою жизнь любовными интригами. Впрочем и прежде она сожалела о выборе кого-то не того. Кого-то чужого. Давая себе время, чтобы забыть ненужные прикосновения, она будила в себе надежду встретить того, кто вызовет отклик в её теле. Тогда она не предполагала, что откликнуться надлежало сперва душе.