– Ну-у-у, смотря как ты себе представляешь этот эффект.
Друг бросил карты на стол и начал активно жестикулировать.
– Ну вот смотри, есть условная Дама, – он вытащил из колоды карту. – И она вся такая неприступная, что тебя прям колбасит от желания.
– И?
– Если из этого уравнения исключить неприступность, желание само собой сойдет на нет. И очень быстро.
– А как же истории про то, как он ее вечность добивался, наконец добился и жили они долго и счастливо? – прищурившись спросил Пахич.
– Тут все просто: женщины прекрасно знают, что чем дольше водишь перед носом у мужика конфеткой, тем больше шансов, что он потом никуда не денется. Поэтому томят, маринуют до последнего. До того момента, когда победа кажется такой сладкой и желанной, что ты никуда не уходишь. Остаешься, посчитав, что отвоевал себе место под солнцем.
Гарик пожал плечами:
– Иногда это действительно место под солнцем. Мой отец проехал полмира, чтобы вернуть маму, и кажется абсолютно счастливым человеком.
– Не буду ничего говорить про твою маму, чтобы не получить в лицо, – поднял вверх палец Леха, – но если бы речь шла о другой, гипотетической женщине, я бы сказал, что эту неземную любовь можно легко вылечить сексом.
Мы втроем дружно хрюкнули, а Леха снова замахал руками.
– Вы не поняли – быстрым сексом. Вот когда захотелось, тогда и тащи ее в койку. Один раз потрахались и всё – очарование исчезло.
– Прости, но это… самая банальная вещь на земле, которую я слышал, – с трудом сдерживая смех, проговорил я.
Гарик с Пахичем не выдержали и начали ржать в голос. Отсмеявшись, Гарик спросил, вытирая слезы:
– Лех, ты серьезно думал, что открыл Америку?
– Идите в задницу!
Весь вечер мы подшучивали над другом и его «эффектом запретного плода», но по дороге домой я серьезно призадумался. А что, если меня так накрыло как раз из-за того, что Булочкина недоступна? И как только мы переспим, моя нездоровая зависимость исчезнет? Покачав головой, я решил – надо попробовать.