Обычно все капризы Леры оттягивал на себя Гарик, но он ушел раньше, потому что мать надавала ему каких-то дел в этом районе. Хорошо хоть Леха с Пахичем шли молча, а то я бы уже давно взорвался.
До дома оставалось метров 50, когда откуда-то из темноты вынырнуло ярко-красное платье. От досады я чуть не застонал. Марина Гурская по какой-то непонятной причине считала меня своим. Никакие разговоры и убеждения не помогали – девица согласно кивала, а потом снова на каждом углу говорила, что мы встречаемся. Пахич с Лёхой не понимали, почему я выпендриваюсь. Объективно Гурская была самой красивой девушкой на курсе – ноги от ушей, блондинка, на идеальном лице нет ни единого следа хирургического вмешательства.
– Андрюша, привет, – пропела Гурская сладким голоском и клюнула меня в щеку. С трудом удержался, чтобы не оттолкнуть её от себя.
– Привет, Марин.
– Почему не сказал, что придёшь? Я бы за тобой заехала.
Ребята сзади прыснули от смеха, а я тяжело вздохнул.
– Марина, я не твой парень, поэтому не обязан говорить тебе куда иду, с кем иду, зачем и надолго ли.
– Я ведь без претензий, Андрюш, просто спросила.
Я покачал головой, глядя в никуда. Эта особа была абсолютно непробиваема. Спасла ситуацию Лера, которая вцепилась в мой локоть и потащила вперёд.
– Гурская, пока, мы опаздываем, пообщаетесь завтра в универе.
Стоило нам войти в дом, как я тут же начал сканировать помещение на предмет Булочкиной. Нашёл. Через пару секунд рядом заржал Лёха. Похоже, он её тоже увидел.
– Всё с тобой понятно, Андрюх. Вечер смеха и страстей. Я лучше пойду выпью, – он резво растворился в толпе. Пахич, пожав плечами, пошел за ним.
Лера цокнула и закатила глаза, когда поняла, из-за чего смеется Лёха.
– Островский, мне иногда кажется, что у тебя уже какая-то мания.
Баева взмахнула высоким хвостом и пошла к столику, за которым сидел Гарик. Мания, говоришь? Ты, Лера, из своего глаза бревно сначала вытащи.
Валерия Баева – дочка местного депутата и крупного промышленника жила по принципу двух С – состояние и статус. Именно по этим двум составляющим она оценивала людей. Гарик на этом экзамене жизни имел твердые двоечки. Впрочем, сего факта совсем не смущался. Скорее, наоборот, – всячески подчеркивал при Баевой свое плебейское происхождение и пустые карманы. Лера фыркала, цокала, бесилась, но вот уже два года ходила за Гариком, как привязанная веревочкой. Сама она этого, похоже, не замечала, а среди нас самоубийц не было, чтобы обратить на это её внимание.