Глупости. Пусть бы шел как есть. Или не возвращался вовсе.
Я одергиваю себя, не позволяя развиваться столь опасной мысли. Слишком близко. Он может услышать.
Яркие, с фиолетовым свечением, глаза скользят по стенам дворца, не останавливаясь ни на одном из окон. Я знаю, что Стратег проверяет, все ли в порядке. Он самый сильный колдун на востоке Империи. И самый опасный. И, кажется, способен читать мысли, хотя об этом никогда не говорят вслух.
Но я верю и боюсь этого, потому жду, повторяя про себя одну и ту же фразу, словно это может помочь.
Не поможет.
Фиолетовые глаза замирают на моем балконе, забранном мелкой решеткой, и сердце пропускает удар. Даже через площадь, через все разделяющее нас пространство я могу почувствовать этот взгляд. Он знает, что я здесь. Слышит. Видит.
Все также, с шестеркой генералов за спиной и в сопровождении сенаторов, не обращая внимания на воинов, что маршем проходят позади, Великий Стратег Востока склоняет свою светлую голову, приветствуя меня.
Чувствуя, как к горлу подкатывает ком, я с трудом удерживаюсь, чтоб не отступить от деревянных решеток.
– Добро пожаловать домой, мой владетельный супруг, – опасаясь, что могу сбиться, шепчу вслух.
Фиолетовое свечение глаз на бледном лице становится ярче, и я не выдерживаю, отшатываясь. Он слышал. Все слышал. Каждую мою мысль.
Меня не беспокоят ни с закатом, ни после. Предоставленная самой себе, я слушаю, как на нижних этажах суетятся слуги. Дворец словно ожил, хотя шум можно разобрать только стоя на внутреннем балконе. В самих покоях ничего не изменилось.
Чувствуя, что напряжение способно поглотить меня целиком, я сажусь за стол. В этом городе ночи куда активнее, чем день. С заходом солнца расцветает торговля, на улицах дают представления, оставляя дневной зной для отдыха и сна. Особенно разница заметна летом, когда плиты за день накаляются сильнее, чем сковороды в кухнях рачительных хозяек.
Черная тонкая линия ложится ровно, но мне не нравится общий вид схемы. Как я не стараюсь, вместо прекрасного нового здания с резными шпилями, выходят черные размытые кляксы, очень похожие на чудовищ. Если уронить два сиреневых цветка на бумагу, то у чудища появятся глаза…
– Владетельная, Повелитель ожидает вас. Церемония начнется через два часа, – я уснула прямо на рисунках. Шея затекла и теперь не давала распрямиться.